Тема родины в поэзии Н. Рубцова

Тема родины занимает особое место в творчестве Николая Рубцова. Знаменательным в нем является образ современной русской деревни – колхозной, вымирающей, разрушающейся. Вполне узнаваемые детали деревенского быта вплетались Рубцовым в образы, окрашенные в апокалиптические тона:

Седьмые сутки дождь не умолкает.

И некому его остановить.

Все чаще мысль угрюмая мелькает,

Что всю деревню может затопить.

Затяжной дождь в этом стихотворении превращается во Всемирный Потоп, разрушающий прошлое (размытое кладбище), рождающий чудовищ («ворочаются, словно крокодилы, меж зарослей затопленных гробы…»).

Таков обычный эмоциональный настрой, окружающий деревенские зарисовки Рубцова. Буксующий в грязи грузовик своим воем «выматывает душу». Зимнее оцепенение вызывает такую реакцию: «Какая глушь! Я был один живой. Один живой в бескрайнем мертвом поле!» Летняя гроза выглядит у Рубцова, как «зловещий праздник бытия, смятенный вид родного края». А реальные названия вологодских деревень в этой атмосфере наполняются библейскими ассоциациями:

Я шел, свои ноги калеча,

Глаза свои мучая тьмой…

- Куда ты?

- В деревню Предтеча.

- Откуда?

- Из Тотьмы самой…

И постоянно повторяется: «Весь ужас ночи за окном встает», «Кто-то стонет на темном кладбище, Кто-то глухо стучится, Кто-то пристально смотрит в жилище, Показавшись в полночном окне…» Ночь, тьма, разрушенное кладбище, гниющая лодка, дождь - вот устойчивые символы поэзии Рубцова, наполняющие его образ современной деревни ужасом, чувством близости хаоса.

При этом, рисуя, казалось бы, гибнущую деревню, автор чувствует, что в ней есть нечто ценное и достойное. Это, по меньшей мере, ощущение некоего покоя или, скорее, жажда покоя, тяга к покою, которая пронизывает поэтический мир Рубцова. Так, в стихотворении «Ночь на родине» (1967) у лирического героя, вернувшегося в родную деревню, возникает иллюзия, будто «уже не будет в жизни потрясений». Понимая условность этого, он, тем не менее, всеми силами души длит минуту покоя: «Ну что же? Пусть хоть это остается, продлиться пусть хотя бы этот миг…». А центром покоя становится деревянная изба (стихотворение «Листья осенние», 1969):

Сладко в избе

Коротать одиночества время,

В пору полночную

В местности этой невзрачной

Сладко мне спится

На сене под крышей чердачной.

В стихах Рубцова о родине очень часто встречается образ храма. Чаще всего, это разрушенный храм: «не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны, но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей», «Лежат развалины собора, как будто спит былая Русь…».

Однако разрушенные церкви, поруганные святыни находят поддержку и согласие с образами природы. Так, например, в стихотворении «Левитану» (по мотивам картины «Вечерний звон») полевые колокольчики и уцелевшие церковные колокола звучат в унисон. Причем единство между собором и природой подчеркивается аллитерациями и ассонансами:

Над колокольчиковым лугом

Собор звонит в колокола!

Звон заокольный и окольный.

У окон, около колонн

Я слышу звон и колокольный,

И колокольчиковый звон.

В стихотворениях Рубцова любовь к родине приобретает характер религиозного, мистического служения. Родина для героя его стихов – это та святыня, о которой громко не говорят, которая есть внутри тебя и которой ты служишь душою.

Одно из самых щемящих стихотворений Рубцова – «Тихая моя родина» - начинается с самого личного, что связывает человека с родиной. Это память о матери - «мать моя здесь похоронена». Но даже ее могилы лирический герой найти уже не может, ибо в родном мире очень многое нарушилось, пришло в запустение. Однако память сердца не убита временем. Герой возвращается в свои мальчишеские годы: «Словно ворона веселая, Сяду опять на забор», «Школа моя деревянная».

Таким образом, связь с родиной восстановлена, и не только восстановлена, но и глубоко осознана.

Николай Рубцов – человек деревенского мира. А муки, которые он переживает (муки одиночества, беззащитности перед хаосом жизни, муки щемящей тоски по святости и вере), выливаются в его стихотворения, раскрывая душу поэта.