Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть вторая.

Безусловно, у Горького мы найдём немало отрицательный высказываний о символизме и отдельных поэтах-символистах. Такие высказывания преобладают. В статье «Поль Верлен и декаденты» (1895) писатель прямо заявил, что декаденты и декадентство – «явление вредное, антиобщественное, - явление, с которым необходимо бороться». В другом случае, в повести «Мужик» (1900), он писал, что «декадентство» - это отчаяние людей, сбитых с толку противоречиями жизни».

Горький осуждал русских символистом за «пессимизм и полное безучастие к действительности, за мистические искания «небывалого», «несуществующего», «неведомого», за «никакими законами не стесняемое выражение своих личных чувств и ощущений». В «Беглых заметках» со Всероссийской выставки 1896 года, печатавшихся в газете «Нижегородский листок», Горький критиковал некоторые стихи З. Гиппиус («Я хочу того, чего нет на свете …»), К. Бальмонта («За пределы предельного, к звёздам светлой безбрежности …»), Д. Мережковского («Мы – неведомое чуем!»). Из воспоминаний А.А. Смирнова (А. Треплева) известно, что Мережковский вызывал у Горького «более критическое, чем восторженное отношение», что он нелестно отзывался о его сборнике стихов «Символы» (1892), о чём свидетельствуют и заметки писателя на полях сборника, проникнутые иронией и насмешкой.

И всё же отношение Горького к символистам ограничить только критикой не в коем случае нельзя. Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.

В 1895 году в письме Б. В. Беру, прося его отправить из Петербурга в Самару наложенным платежом «все декадентские сборники», и том числе и русских декадентов, Горький подчёркивал: «Очень нужно – ей богу! Цель – не критика – а изучение и нечто ещё более сериозное».

Стремись изучить и понять новое литературное явление, молодой писатель с поразительной настойчивостью следит не только за выходом в свет произведений символистов, но и за критической литературой о «новых веяниях» как в России, так и на Западе. Это хорошо видно по его письмам к Е. П. Волжиной «Пешковой» и Б. В. Беру; по его воспоминаниям «Время Короленко», из которых явствует, что ещё в 1893 году в Нижнем Новгороде в кружке В. Г. Короленко он слушал реферат С. Я. Елпатьевского о «новой поэзии»; по воспоминаниям А. А. Смирнова-Треплева, который очень близко знал Горького в самарский период и указывал, что он «босяк» Горького некоторые дипломированные молодые люди впервые узнали о Бодлере, Эдгаре По, Верлене, «о появившейся у нас в школе декадентов и символистов», брали у него первые сборники Бальмонта и Брюсова, Мережковского и Фофанова, которого он очень любил; и, наконец, по упоминавшимся статьям, заметкам и рецензиям самого Горького, в которых идёт речь о творчестве поэтов-декадентов.

Особенно поражает обилие фактов, имён и глубиной содержания статья «Поль Верлен и декаденты», опубликованная в «Самарской газете» в 1895 году. В ней есть не только осуждение декадентства, на что обычно обращается внимание, но и мысль о том, что оно, являясь порождением буржуазного общества, несёт в себе и своеобразную оппозицию ему, выступает как «мститель». Относя символистов к числу «более честных, более чутких», «с большими запросами» людей, которые задыхались в атмосфере «материализма, меркантилизма и морального оскуднения, задыхались, искали выхода вон из буржуазной клоаки», Горький рассматривает их «бунтарство», уход во внутренний мир, в изолированную от социальных связей душу человека как своего рода форму защиты личной свободы, свободы духа. Сама по себе идея свободы духа не могла не импонировать молодому писателю, но смысл, который в неё вкладывали символисты, был иной, чем у Горького: свободу духа они в отличие от Горького не связывали с идеей освободительной борьбы, с революционным преобразованием, для них было типично мистико-индивидуалистическое понимание свободы.

«Я люблю безумную свободу:

Выше храмов, тюрем и дворцов

Мчится дух мой к дальнему восходу,

В царство ветра, солнца и орлов …»

Писал Мережковский.

Чтобы правильно разобраться в отношении Горького к русским символистам, «Северному вестнику» и Волынскому, надо, по крайней мере, учитывать ряд обстоятельств.

Во-первых, сама эпоха 90-х годов, если брать её со стороны идеологической, была очень сложной, переломной. На первый план выдвинулись в ней искания, пересмотр устоявшихся догм. Многие явления тогда находились как бы на диффузном состоянии, лишь зарождались и не приобретали вполне отчётливых, законченных форм и очертаний. Известно, например, что многие современники не различали тогда истинный марксизм и «марксизм» в его струвеанской, т.е. вульгаризированной интерпретации («легальный марксизм»). Символизм в те годы не противопоставил себя реализму ещё так резко, воинственно, как позднее, в 1900-е годы, и более или менее «мирно» уживался с ним на страницах одних и тех же изданий. В частности, это видно и на примере журнала «Северный вестник», где наряду с символистами печатались и писатели-реалисты. Своеобразие эпохи 90-х годов обусловливало порой объединение людей крайне различных (об этом писал и В. И. Ленин в статье «Партийная организация и партийная литература», характеризуя легальную печать до революции 1905 года). Подобные «блоки», когда наступило резкое размежевание борющихся сил, стали невозможны.

Во-вторых, мировоззрение Горького в 90-е годы ещё не определилось. Писатель был весь в мучительных поисках истины и путей борьбы за неё. При общей революционно-демократической и социалистической настроенности он не имел ясных и твёрдых взглядов по многим вопросам, и в миропонимании писателями временами боролись самые противоречивые тенденции. Эстетические взгляды Горького в 90-е годы также ещё не оформились, здесь тоже можно видеть немало неустоявшегося, противоречивого.

В-третьих, и для Горького, и для «Северного вестника» (то же самое – для символистов) огромное значение имело отталкивание от либерально-народнической идеологии, всё ещё господствовавшей в журналистике и критике 90-х годов, но обнаружившей свою рутинность и несостоятельность перед лицом запросов жизни. Известно, как настойчиво воевал с народниками в это время Ленин. Переосмысление их идеологии у Горького, с одной стороны, и у поэтов-символистов – с другой, происходило с разных позиций: с революционных и подлинно демократических – у Горького и с чисто эстетических, в основе своей реакционных, направленных и против демократизма народников, - у представителей «новых течений».

Что касается «Северного вестника», то переоценка либерально-народнических догматов приобрела здесь внешне весьма радикальные формы. Отмежевываясь от охранительно-консервативных органов печати, Волынский и Гуревич ещё более решительно нападали на либералов и народников, обвиняя их в буржуазности, плоском утилитаризме, компромиссе с действительностью и т. п. в редакционной статье-манифесте «Идеализм и буржуазность» они писали, что «Северный вестник» «не смиряет своих радикальных требований» в угоду каким-либо условиям жизни, «его задача – вечное прогрессирование» (1896, №1). Превыше всего они защищали «внутреннюю духовную культуру общества» и основу прогресса видели в идеализме, в обновлении человеческого духа. Реакционная проповедь идеализма и метафизической нравственности в «Северном вестнике» весьма причудливо сочеталась с резкой оппозиционностью к правительству, официальной церкви, с защитой прав личности, равноправия, гражданских свобод и т. д.

По существу «идеалистический либерализм», выдаваемый Волынским за самое прогрессивное направление, как показал Г. В. Плеханов, был не более чем «фразерство самого дурного тона», на какое-то время он увлёк Горького. Именно статья «Идеализм и буржуазность», как мы видели, побудила его в марте 1896 года послать в редакцию «Северного вестника» рассказ «Обман».

Называя Волынского год тому назад «малюсеньким Соловьём-разбойником», Горький в то время ещё в значительной степени ориентировался на народников, на Н. К. Михайловского, который остроумно высмеял «новую мозговую линию» критика «Северного вестника». Но начавшееся расхождение Горького с народниками всё более усиливалось. У него, как отмечал В. Г. Короленко, было «вечное недовольство» редакцией народнического «Русского богатства». Горький недоверчиво относился к суждениям критиков-народников, в том числе и Михайловского.

1. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть четвёртая.
2. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть седьмая
3. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть шестая
4. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть восьмая
5. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть пятая.