Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть шестая

И в данном письме такое сопоставление, как «идеализм» и «звери», приводит к тому же выводу, и вся фраза приобретает примерно такой смысл: «люди отличаются от зверей тем, что, кроме биологических, у них есть духовные потребности, идеальные стремления».

И всё же не надо забывать, что слово «идеализм» адресовано журналу, в программной статье которого было громогласно объявлено, что его направление « идеалистическое как в научной, так и в жизненной области» и что в соответствии с этим красоте придан «возвышенный символический смысл» (1896). Горький, как уже указывалось, был знаком с редакционной статьёй Гуревич и Волынского «Идеализм и буржуазность». И трудно поверить, чтобы соль этой статьи, как и вообще всей воинственно-идеалистической пропаганды Волынского, он усмотрел только в «безвинном» стремлении к идеалу.

Несомненно, также и то, что термин «идеализм» в понимании Горького не равен идеализму журнала.

Горьким принималась, прежде всего, резкая направленность идеализма «Северного вестника» против буржуазности, пошлости, плоского эмпиризма, биологического прозябания мещан-собственников, против шаблона и позитивистской культуры народников и либералов. Фигура Волынского-бойца импонировала Горькому потому, что его идеализм, как уже говорилось, внешне был выражен, в весьма радикальных формах. Этот «радикализм» и воинственная позиция Волынского как в отношении к современной действительности и её апологетам в журналистике, так и в отношении к либерально-народнической мысли на время заслонили от Горького объективную суть идеализма Волынского и символистов. Поэтому, нисколько не изменяя своей революционной и демократической настроенности, он временно блокировался с ними в «Северном вестнике», который был воспринят и с неким положительным знаком.

В литературе 90-х годов Горький, несмотря на внешне быстрый и большой успех, испытал и одиночество и отверженность, прошёл сложный путь исканий. Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.

И потому его участие в «Северном вестнике» не было случайностью: оно находит своё историческое объяснение. В рассеивании «атмосферы преклонения перед фактом», в критике народнической мысли и литературы, препятствовавших обновлению и росту искусства, символисты и «Северный вестник» оказались временными «союзниками» Горького. Привлекали его также у них и некоторые моменты эстетического порядка – поиски «новой красоты», о которой в те годы с издёвкой писали чуть ли не все консервативные и либеральные критики и которую Горький нашёл позднее в резком противопоставлении символистам, разработав новые принципы эстетики – эстетики социалистического реализма.

И всё же заинтересованное и достаточно интенсивное сотрудничество Горького в «Северном вестнике» нельзя объяснить только названными выше обстоятельствами, тем более, что для «Северного вестника» характерно преобладание мировоззренческих интересов, «философствование» Волынского – в критике и Мережковского и Минского – в поэзии.

Мы видели, что Горький ждал от литературы разрешения «коренных вопросов, вопросов духа». В своём программном рассказе «Читатель» (1898) он требовал от художников создания таких картин жизни, которые вызывали бы в человеке «мстительный стыд и жгучее желание создать иные формы бытия» , свободные и подлинно гуманистические. Именно выдвижением на первый план духовных потребностей, постановкой больших вопросов, в противовес позитивизму восьмидесятников, вопросов, которые позволяли человеку оторваться от фактов, «подняться не надолго над землёй и снова высмотреть на ней своё место, потерянное им», именно этим можно объяснить увлечение Горького идеализмом Волынского, поскольку он широко раздвигал рамки искусства и жизнь.

«Вы честный и твёрдо верующий служитель Вашего бога. Крепко жму вашу боевую руку», - писал Волынскому Горький в декабре 1897 года. А в рассказе «Читатель» спрашивал: «Кто есть мой бог? Если б я знал это!». И тут же декларировал необходимость идти «в ту сторону, где хранится всё вечное, объединяющее людей, где живёт бог … Те, которые ошибаются в путях к истине, - погибнут! Пускай, не нужно им мешать, не стоит их жалеть – людей много! Важно стремление, важно желание души найти бога, и, если в жизни будут души, охваченные стремлением к богу, он будет с ними и оживит их, ибо он есть бесконечное стремление к совершенству …».

Стремление к богу, понимаемое Горьким как поиски объединяющего чувства, «стройной и ясной мысли, охватывающей все явления жизни» с целью восстановить «веру людей в самих себя», конечно, не несёт в себе ничего специфически религиозного. Оно подобно тоске по «общей идее», выраженной Чеховым в «Скучной истории». Но в поисках всеобщего миропонимания Горький иногда слишком упирал на «дух», «тайны бытия» и делал тем самым явную уступку идеализму.

В целом же Горькому и в 90-е годы присуще материалистическое миропонимание. Архиидеалистическое и метафизическое решение Волынским «вечных вопросов» чуждо ему. «Вот Струве и Бердяев и иже с ними пытаются создать религию, - писал Горький В. Поссе в 1901 году. – Жалкие люди! Они унюхали, что в жизни, в действительной жизни – в сердцах людей – родился практический идеализм, идеализм здоровых существ, почувствовавших себя людьми в истинном смысле слова, и вот, чтоб не отстать от жизни, П. Б. Струве под готовое здание мещански-прекраснодушный фундамент, в виде идеализма, занятого у Фихте».

Безусловно, что и об идеализме Горького можно говорить в основном, как «практическом идеализме, идеализме здоровых существ, почувствовавших себя людьми в истинном смысле слова», о таком практическом идеализме, который не боялся больших запросов и больших проблем бытия и эстетики, поставленных философией. В этой связи не лишне напомнить слова Ленина, который в письме к Горькому от 25 февраля 1908 года говорит о значении для художника философии, «всякой философии», «хотя бы идеалистической», если он эстетические воззрения извлекает не только из философии, но «и из своего художественного опыта». Ленин, конечно, имеет в виду лишь значение постановки вопросов философским идеализмом и убеждён при этом, что художественный опыт неизменно приведёт к торжеству материализма.

Так и произошло с Горьким. Интерес к Волынскому был кратковременным этапом в его жизни, и он сам скоро понял опасность тех путей, на которые звал искусство критик «Северного вестника». Но в 1898 году он желал ещё этому журналу «остаться тем, чем он был».

Немаловажное значение в таком пожелании имело, по-видимому, «вредное направление» «Северного вестника», за которым специальным распоряжением министра внутренних дел в апреле 1898 года журналу было вынесено первое предостережение. Горький писал Волынскому: «Поздравляю с предостережением. Думаю, что и за 4-ю книжку зададут Вам. Очень мне нравится отповедь «В Е».

Писателя встревожила весть о прекращении издания.

«Как поживает журнал? – спрашивает Горький у Волынского. – Вспоминая о нём, с тяжёлым чувством думаю о Гуревич – как, я думаю, горько ей видеть крушение дела, которому она отдала так много энергии. Вы – мужчина, у Вас есть мужество, Вам, должно быть, легче … Июньская и июльская книжки вышли? И – надежд на возрождение нет? Грустно, если это так. В виде утешения могу сообщить, что последнее время и враги журнала начинают говорить о том, что он был местом, где печатались важные вещи (наприм., Овсянико-Куликовский, Толстой, рассказы Широкова и т.д.), и что последние книжки – были очень хорошими. Я знаю – это плохое утешение, но всё-таки …».

Издательница «Северного вестника» Л. Я. Гуревич испытывала в это время большие финансовые затруднения. В 1897 году за ней числилось 140 000 рублей долгу. В 1898 году на издание журнала уже не было средств, и «Северный вестник» стал выходить нерегулярно. Предпоследняя книга журнала за 1898 год вышла сдвоенным номером (№8 – 9), а последняя – строенным (№10 – 12), причём появилась лишь в феврале 1899 года. В последний год издания журнала многие его сотрудники не получали гонорара. Горький, нуждавшийся в деньгах, в апреле 1898 года сетовал С. П. Дороватовскому, что «Северный вестник», не заплатив за повесть «Варенька Олесова», «зарезал» его: «В «Сев вестн » у меня погибнет р 400 – 500 – сумма для меня ой какая большая. Пока я не обращался к Гуревич, да и едва ли и обращусь, ибо – какая польза?» После ареста Горького 6 мая 1898 года о гонораре за «Вареньку Олесову» напоминала Е.П. Пешкова:

«Уважаемый Аким Львович, бога ради, ....

1. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть пятая.
2. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть восьмая
3. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть четвёртая.
4. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть седьмая
5. Максим Горький и журнал «Северный вестник». Часть третья.