Тема «маленького человека» в русской литературе XIX века

Тема «маленького человека» была известна русским писателям еще с допетровского времени. Так, в созданной в XVII веке анонимным автором «Повести о Горе-Злосчастии» повествуется о судьбе некоего несчастного спившегося «молодца», который оставил родительский дома, пошел по неправедному пути и лишь в монастыре смог укрыться от преследовавшего его горя. В русской литературе Нового времени тема «маленького человека» впервые была намечена в произведениях писателей-сентименталистов конца XVIII— начала XIX века. Например, центральной героиней повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза» является небогатая и незнатная девушка с чувствительным сердцем и доверчивой душой. Она отдается любви и, преданная своим обольстителем, гибнет, не найдя ни в ком утешения или защиты.

Подлинное рождение русской художественной прозы датируется 1830 годом — годом появления в печати пушкинских «Повестей Белкина». В одной из этих повестей — «Станционный смотритель» — тема «маленького человека» рассматривается в психологическом, социальном и философском аспектах. В основу повествования полошена излюбленная сентименталистами сюжетная схема о девушке- простолюдинке, соблазненной легкомысленным франтом.

Однако у А. С. Пушкина центральной фигурой повести становится не красавица Дуня, сбежавшая от любящего ее отца с заезжим гусаром, а сам этот несчастный отец — «сущий мученик четырнадцатого класса» Самсон Вырин, станционный смотритель. Автор детально описывает нелегкую жизнь героя — обычного человека, вся жизнь которого заключена в заботах о единственной дочери и хлопотах по службе. Когда дочь исчезает с Минским, Вырин места себе не находит, отыскивает своего обидчика, просит вернуть Дуню в семью. У Минского мольбы смотрителя вызывают лишь раздражение. Он дает Вырину пачку денег и гонит его прочь. Автор с состраданием описывает горе бедного отца: «Слезы опять навернулись на глаза его, слезы негодования! Он сжал бумажки в комок, бросил их наземь, притоптал каблуком и пошел...»

Отец и дочь во многом не понимают друг друга. Девушка по-другому, нежели отец, представляет себе свою будущую жизнь; она верит Минскому, и тот действительно, как и обещал, женится на ней и «делает ее счастливой». Для отца же, мыслящего патриархально, поступок Дуни означает грех блудодеяния, будущее дочери видится ему в мрачных тонах.

Автор сострадает своему герою, но и видит правоту Дуни. В повести никто не подвергается осуждению, в ней нет злодеев или жертв.

Драма Вырина — это драма многих отцов, не сумевших понять мечты и помыслы своих детей, почувствовать перемены в окружающем! жизни. Таким образом, Пушкин раскрыл классическую драму отцов и детей на примере «маленького человека», которому точно так же свойственно страдать, любить и бороться за свое право на счастье, как и представителям привилегированных сословий.

В 1833 году «маленький человек» становится у Пушкина героем его поэмы «Медный всадник». Мелкого служащего, погруженного в мещанские мечты о тихом счастье с любимой девушкой, поэт возвышает до роли обличающего пророка, бросающего вызов бездушному идолу российской государственности. Наблюдая буйство рассвирепевшей стихии, страшась за участь любимой девушки, Евгений впервые забывает о своем скромном положении в мире. «Неподвижный, страшно бледный», он вплотную подходит к вопросам «предельных оснований бытия»:

...иль вся паша

И жизнь ничто, как сон пустой,

Насмешка неба над землей?

Во второй половине XIX века, с усилением демократических тенденций в русской культуре, «маленький человек» в качестве героя литературного произведения становится обычным явлением. В связи с этим возникает теоретическая сложность: какой герой может быть отнесен к типу «маленького человека»? Раскольников или Соня Мармеладова, будучи в социальном плане «маленькими людьми», не являются таковыми по существу, как не является «маленьким человеком», например, Базаров.

Критерии психологические более оправданны: «маленький человек» — фигура ничем не примечательная, заурядная. Например, к числу «маленьких людей» традиционно относят Мармеладова — нищего спившегося отставного чиновника, виновного в позоре дочери, болезни жены и страданиях детей. Но проблема заключается в том, что у Достоевского нет заурядных, ничем не примечательных персонажей. В Мармеладове нам открывается целая бездна переживаний, прозрений, нравственных мук — от сознания своей тяжкой вины перед семьей, от понимания своей ничтожности, от неспособности отказаться от пьянства.

В проповеднических романах Достоевского, вероятно, не следует искать «маленьких людей» в обычном понимании этого термина. Для писателя достоинство и «величина» человека определяются исключительно одним критерием: в какой мере тот или иной герой близок к Богу, в какой мере озарен светом евангельских истин.