Сочинение на тему Последние литературные работы братьев Гримм»

После смерти брата Якоб Гримм еще больше избегал общества, чем раньше. Он сосредоточился на своей работе и позволял себе расслабиться во время одиноких прогулок по Тиргартену, на которые его, впрочем, часто толкали невестка и племянница. «Они меня здесь мучают, — говорится в одном из редких писем к «брату живописцу», написанном весной 1860 года, — я-де слишком много работаю, слишком мало ем и редко хожу гулять, однако нарушение старых привычек было бы для меня гораздо опасней. Если бы я только мог опять хорошо спать, а то я каждую ночь несколько часов лежу без сна и, как птица, радуюсь наступлению дня». Дней рождения, хорошо памятных всем нам, мы теперь большей частью уже не справляем, — писал он в том же письме к единственному еще оставшемуся в живых брату, — ни дней рождения матушки и Лотты, Фердинанда л Карла, да и дня рождения Вильгельма тоже нет. Только мы с тобой еще стоим на земле, но и нам светит впереди уже не так много праздников». Якоб и этот его брат, на пять лег его моложе, больше не свиделись: Людвиг Эмиль Гримм умер 4 марта 1863 года, вскоре после своего семьдесят третьего дня рождения. К числу редких личных встреч Якоба с известными писателями в последние годы его жизни относится визит к нему Фрица Рейтера. Этот видный писатель почитал братьев Гримм; в его вилле в Эйзенахе над письменным столом их портреты висели рядом с портретом Гёте. Якоб Гримм и Рейтер встретились еще раз в 1862 году в Арнштадте — Якоб ехал отдыхать в Бад-Кёзен, а Рейтер — в Бад-Эльгерсбург. До переписки между ними дело, по-видимому, не дошло; плодотворный письменный обмен мнениями с Людвигом Уландом, начавшийся после съезда германистов во Франкфурте-на-Майне и последовавшего за тем приезда Якоба к Уланду в Тюбинген, приведший к их близкой дружбе, оборвался с кончиной Уланда в ноябре 1862 года. В это время Якоб в основном продолжал работу над «Немецким словарем». Но его занимали и другие планы. Он собирался дополнить вышедшие у него еще в 18-28 году «Древности германского права», а также «Судебные приговоры», первую часть которых он издал в 1840 году, изложением «Деревенских судебных приговоров». Рукопись этой книги он представил уже осенью 1562 года на заседании Исторической комиссии Баварской академии наук. Это была его последняя поездка на научное заседание. В Мюнхене он предложил издать сборник пословиц на правовые темы и исторических народных песен, в соответствии с заявлением, сделанным им в авторском предуведомлении о четвертом томе «Судебных приговоров»: «Все мои труды обращены к Отечеству, из почвы коего они почерпнули свою силу; и бессознательно и сознательно мне представлялось, что оно надежнее всего ведет и направляет нас и что мы обязаны служить прежде всего ежу». В последние годы жизни Якоба Гримма состояние его здоровья ухудшилось. Летом 1863 года он поехал в Гард, чтобы отдохнуть и набраться сил для работы. Там и в первые дни по возвращении домой он чувствовал себя хорошо. Но вскоре он простудился, к простуде присоединилось воспаление печени. 19 сентября у него сделался удар, и на следующий день, 20 сентября 1863 года, он умер, не дожив несколько месяцев до 79 лет. 24 сентября Якоба Гримма похоронили рядом с Вильгельмом на кладбище святого Матфея. В день похорон Якоба Гримма Вильгельм Шерер, с 1860 года студент Берлинского университета, впоследствии известный германист, автор вышедшей уже в 1865 году в Берлине монографии «Якоб Гримм», записал: «Рука застыла, взор погас. Он был еще полон замыслов и насмехался над смертью. Книга о немецких обычаях была обещана им давно. Он собирался еще закончить свою «Грамматику». Работа над «Деревенскими судебными приговорами» была уже почти завершена. Неустанно трудился он над «Словарем». Последнее, что им опубликовано, это статья о животных в «Гёттингенских ученых записках». Он болел две недели; ему стало лучше, все думали, что он поправился; он был весел, шутил и смеялся. И вдруг в субботу, под вечер, с ним сделался удар. Отнялась правая сторона, язык тоже. Он не мог больше произнести ни слова и все же, казалось, был в сознании. Его утешали и успокаивали, как могли, он, казалось, все понимал и, казалось, благодарил. Так продолжалось до воскресного вечера. Потом приступ повторился: пульс стал замедленным и слабым. Удар. Еще один — последний. Только в понедельник к полудню распространилась весть о его смерти. Утром в воскресенье у его тела толпился народ. Он лежал на своей кровати, в головах — бюст Вильгельма, рядом с ним — посвященная ему книга, которой он уже не увидел, в левой руке цветы, в правой — лавровый венок. Лицо его мало изменилось. Выражение его было спокойным. Казалось, он спит». Якоб Гримм и его брат Вильгельм остались живыми в памяти немецкого народа. Наряду с Вильгельмом и Александром фон Гумбольдтами, а также Фридрихом и Августом Вильгельмом Шлегелями они принадлежат к числу великих братских пар XIX века. Что их особенно отличает — это их общность в жизни и в творчестве, длившаяся с детских лет и вплоть до смерти. В наше время, когда наука достигла детальной специализации, нам представляется важным, что они были и стремились быть ке только учеными-специалистами, а это было бы возможно и в ту эпоху, но считали своим само собой разумеющимся долгом принимать участие в политическом и социальном развитии страны и, кроме того, смело и мужественно выступать за то, что они находили истинным и справедливым, даже если им, как в 1837 году в Гёттингене, приходилось опасаться увольнения и изгнания. Поэтому в ученом мире их будут неизменно чтить не только за их значительный вклад в науку, но и за их искренние поступки; среди народа же они останутся незабвенными благодаря своим и по сей день общедоступным, ценимым во всем мире «Сказкам братьев Гримм».