Виктор Гюго и Жюльетта Друэ \ Жюльенна Говэн ...

Виктор Гюго и Жюльенна Говэн ... «Помнишь ли ты нашу первую ночь…»

«… Жизнь без любви пуста.

Когда волшебное «люблю» твердят уста.

И разливается по нашим жилам пламя,

Мы, смертные, равны с бессмертными богами.

Виктор Гюго.

Вокруг этого писателя всегда вился клубок из тайн, хитросплетение и загадок. И, казалось бы, автор раскрыл всю свою жизнь перед читателями, словно книгу, но … Осталась ещё она загадка ...О ней, даже сам романист не догадывался!

Гюго обладал нечеловеческой остротой зрения! Он мог с высота собора Парижской Богоматери разглядеть цвет одеяний хорошенькой мадемуазель! И обладая таким зрением, он осматривал своё детище и всё ему казалось крепко связанным, всё сходилось одно к одному, кроме одного … Это было исключением!

Итак, читатель должен открыть вторую часть романа - «Отверженные».

Перечитать внимательно описание женского монастыря Малый Пиклюс. Описание скрупулёзное настолько, что начинаешь удивляться внимательности автора, видимо, он был знатоком и наблюдателем жизни монахинь … А ведь этого быть не может! И второе, что начинает удивлять … Эту часть романа, будто писал не сам Гюго, а кто другой … Размашисто и мощно, впечатлительно и заманчиво … Строчка за строчкой — очень скромно для вулканизирующего Гюго …

А писала их — одна из обитательниц заведения … Что же получается? Гюго воспользовался чьи-то трудом? Но как же его железное правило: «Никогда и ничего не брать у других!»

Отступил от слов своих? Нарушил своё же правило? Или … Он просто не считал этот текст выкраденным и чужим. Почему? Да потому что, эта женская рука, которая писала строки эти, принадлежала ему безраздельно … Впрочем, как и душа её — принадлежала ему, как и сердце её … Кто же эта талантливая незнакомка?

«Ничем не жертвуй ради меня»

Звали её — Жюльенна Говэн. Можно прочесть и иное имя на мраморной белой плите, под которой покоится прах соавтора романа - «Отверженные» - Жюльетта Друэ. Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.

Этот псевдоним взяла себе дочь портного. Она придумала его себе, без какого-либо колебания, когда избрала путь артистки. А пусть к заветной сцене был тернист … Сначала монастырь, ведь девочка очень рано стала сиротой и жила она в тёмных кельях не один год. И осталась бы здесь навсегда, если бы не богемная жизнь, куда она была «брошена» волею судьбы …

Жюльенна родила дочку от скульптора, но у него и в мыслях не было такого — жениться на матери своего ребёнка. И натурщица … «пошла по рукам». Посредственная артистка, а скорее великолепная куртизанка, посчитала за честь, сыграть роль в пьесе Гюго … хоть какую-нибудь … И эта пьеса появилась.

Первая драма великого Гюго называлась - «Лукреция Борджа». Её премьера состоялась второго февраля тысяча восемьсот тридцать третьего года. Всё прошло просто триумфально! А уже через пару недель, в самый разгар масленичного гулянья, состоялась первая ночь … куртизанки и романиста.

«Помнишь ли ты, моя дорогая возлюбленная, нашу первую ночь…»

Это писал Виктор Жюльетте в письме, уже спустя несколько лет, в годовщину той, незабываемой для него, даты.

«Ничто, даже сама смерть, не изгладит в моей памяти этого воспоминания. Все мгновения этой ночи проносятся сейчас одно за другим в моём воображении, подобно звёздам, проносящимся пред очами моей души… Эта ночь была символом и одновременно прообразом великого светлого праздника, свершившегося в тебе…»

А в самом Викторе? Нет, об этом в письме ни слова! «Таинственные часы» раскрасили его однообразное существование, но изменить Гюго не смогли. Обычным чередом шла жизнь романиста … Нет, она бурлила, клокотала и кипела! Жизнь политическая, жизнь литературная, жизнь семейная … На неё-то, его новая пассия, ни в коем случае, не должна была покушаться!

«Ничем, - предупреждала, - не жертвуй ради меня».

В тот день, в Париже не было его жены и не было детей. Виктор привёл Жюльетту к себе в дом. На утро она его поблагодарила за доверие и гостеприимство, ушла, а позже призналась, что из того дня она вынесла «чувство горести и ужасной безнадёжности».

Нет, не упрёк! Упаси Бог! «Вы в этом не виноваты, мой бедненький, любимый мой; и я тоже не виновата. Но уж так получилось… если вам хоть немного жаль меня, помогите мне выйти из того унизительного положения, в котором я нахожусь. Помогите мне подняться, ведь поза коленопреклонённой рабыне мучительна и для души, и для тела».

«Рука в руке, душа с душою…»

Тем самым она хотела ему сказать, что ей опостылело быть содержанкой, не хотела быть она и куртизанкой. Она просила писателя помочь ей с озверевшими кредиторами, дабы дальше она жила по средствам, какими бы скромными они у неё не были. Её мольба была услышана … «Эти деньги, - извещает торжественно, - ваши» … Но, писатель строго контролировал бюджет семьи, расходы и доходы, подсчитывал каждое су, а тут такая щедрость! Он привык к тому, чтобы всё всем растолковывать, и здесь писатель так же не удержался (скорее всего, по этой-то причине, романы Гюго столь длинны, ведь привык он всё разжёвывать и разъяснять) ...

«Эти деньги – ваши. Я заработал их для вас…Вещь, которую просили меня, нужно было приготовить к нынешнему утру или отказаться. Двадцать раз перо падало у меня из рук, но ведь это нужно было для вас, и я работал».

В письме не было сожаления, понимания, но он писал, что на Жюльетту он смотрит, как «на существо самое великодушное, самое достойное и благородное, ставшее жертвой судьбы». И добавил в конце … «Никто не имеет права бросить в вас камень – кроме меня».

Восхитительно! Кроме него … Простодушие, либо эгоизм? Владыка её или откровенность господина, хозяина? И этот же мужчина, высокопарный и мелочный одновременно, писал этой же женщине, послания в стихах, которые вошли в сокровищницу мировой лирической поэзии!

«Когда улыбкою своей ты, как лучами,

Вдруг озаришь весь мир.

Меня животворя…»

В этом стихотворении свыше ста строк и называется оно - «На берегу моря». Да, Виктор и Жюльетта ездили к морю отдыха вдвоём. Она же, сие путешествие окрестила, с горечью, так - «ежегодное жалкое, маленькое счастье». Горечь и небывалая благодарность одновременно … Ему или Судьбе?

«Ты помнишь, как мы уезжали откуда-нибудь и как мы прижимались друг к другу под откидным верхом дилижанса? Рука в руке, душа с душой, мы забывали обо всём, кроме нашей любви»

Друг другу они писали письма не только, когда были далеки и жили на расстоянии, но и когда были вблизи. При этом, Виктор был красноречивым, поэт и романист, мемуарист и политик, драматург и академик, а всё же перо его слушалось, а язык — нет.

«Ты найдёшь у себя на одеяле эту записку, сложенную вчетверо, и улыбнёшься мне, правда? Я хочу, чтобы в прекрасных твоих глазах, которые столько пролили слёз, засияла улыбка. Спи, моя Жюльетта; пусть снится тебе, что я тебя люблю; пусть тебе снится, что я у твоих ног; пусть тебе снится, что моя всецело; пусть тебе снится, что я всецело твой; пусть тебе снится, что я не могу без тебя жить…»

Каким-то чудом сохранился документ, уникальный, такого второго не существует. Уникальный он ещё и потому, что во всей мировой истории, каких бы любовных отношений не существовало, а таких документов никто и никогда не составлял!

Из текста понятно, что был сей странный документ составлен в три часа пополудни, четвёртого июля тысяча восемьсот тридцать четвёртом году, в Париже и далее гласит вот что …

«Вчера, 3 июля 1834 года, в половине одиннадцатого вечера, в гостинице «Щит Франции», я, Жюльетта, была самая счастливая и самая гордая женщина на свете… Настоящее письмо, имеющее форм; протокола, является документом, устанавливающим состояние моего сердца. Этот документ, составленный нынче, действителен до конца моей жизни на земле; в тот день, час и минуту, когда он будет мне предъявлен, обязуюсь вернуть вышеупомянутое сердце в том самом состоянии, в каком оно сегодня находится, то есть наполненным одной-единственной мыслью – мыслью о тебе».

Да уж. Как мог ответить на такое поэт, как только не стихами! И в тысяча восемьсот тридцать пятом году, самое светлое творение Гюго, было напечатано в сборнике, который назывался - «Песни сумерек» ... Поэт написал самые искренние, самые светлые, самые тёплые стихотворения, но в предисловии указал, что «не следует эту книгу рассматривать во всех её разделах как достоверный материал для истории какого-нибудь человеческого сердца».

Осторожничал и можно его понять … Была ведь у него супруга, было общественное мнение, были и другие «любимые» женщины. Все они могли внимательно и скрупулёзно изучить каждую строчку и припомнить, когда так ночь, либо какая-либо откровенность произошла именно с ней! Но, предисловие книги гласит, что речь идёт — вовсе не о них!

Понятно, что отношения между писателем и Жюльеттной безоблачными не были. Любили, ссорились и она даже как-то, в сердцах, отдала ему все письма, что он ей писал. Он отдал ей платок … Правда, подзабыл, что не она его дарила ему, а другая женщина. Ну и потом, так все они похожи, платочки эти, белые, да кружевные!

«Я не строю никаких иллюзий»

В тысяча восемьсот сорок третьем году утонула одна из дочерей писателя. Он узнал о трагедии и рядом с ним была не его супруга, а была она — Жюльетта. Она была всегда рядом, когда романисту было трудно, плохо, в каждый час, и в каждый день … Она переписывала его рукопись, она знала его стихи, она советовала и прислушивалась к его мнению.

«Да, да, я жена твоя, правда ведь, обожаемый мой? Ты можешь, не краснея, признать меня своей женой, и всё же я прежде всего твоя любовница, это моё первое имя, имя, которое я ценю превыше всего и хочу сохранить».

По европейским нравам, у мужчины жена была одна, а вот любовниц может быть сколь угодно. А если у мужчины темперамент Гюго? Конечно, такая особь не может довольствоваться одной … И Жюльетта об этом знала.

«Я не строю себе никаких иллюзий, - писала она ему. – И к тому же я люблю тебя так сильно, что стала проницательной».

Умница, красавица, всё понимающая … Ему «любопытно и приятно познакомиться с женщинами, которые увлечены», она потворствует его «тщеславию мужчины и поэта» и в то же время предупреждает писателя «при первой же твоей измене я умру».

Но не умерла … Ни первой его измене, ни при второй, ни при последующих … Она сама себя успокаивала, что нет неопровержимых доказательство эту. Она же их и не пыталась искать и даже видеть. Эти доказательства сами её нашли …

Одна из многолетних «любимых женщин» романиста и одновременно близкая подруга Жюльетты, сложила в аккуратную стопочку, самые яркие и пылкие письма, которые поэт ей направлял. Перетянула алой атласной лентой и отправила сопернице. Жюльетта, прочитав их, на двое суток слегла … Она доселе жила в уединении, вела скромный монашеский образ жизни, ведь так хотел он — Виктор.

Прошло двадцать лет их … любви.

«Оказывай своей жене внимание и любовь»

Такой большой срок их отношений. Эти годы, уже сами по себе, обесценили его связь. Ни одна из женщин, столь долго, его не интересовала. Конечно, кроме супруги … Жюльетта же была … одинокой и Его семья, для неё, была святой.

«Не беспокойся обо мне, мой дорогой и бедный возлюбленный, ведь я люблю тебя всего нежнее и увереннее именно тогда, когда знаю, что ты должен предаться семейным обязанностям…

Посвяти себя всецело твоей достойной и мужественной жене… утешай её и развлекай как только можешь, щедро оказывай ей внимание и любовь, которых она заслужила, и не бойся, что когда-нибудь истощится моё терпение и моё доверие».

Она — хранила его союз. Как могла, изо всех сил. Лишь бы супруги не поссорились, лишь бы ладили. Правда, жена Виктора, и не догадывалась, что супруг её — не супруг, а скорее соратник и друг, товарищ и собеседник. После того, как бунтарь покинул Францию на долгие годы, жена его — осталась жить в Париже. А вот Жюльетта преданно поехала за ним …

Ей не позволено было встречаться с ним открыто. И вдруг, всегда весёлый и здоровый Виктор, вдруг приболел. На протяжении нескольких недель, Жюльетта не могла видеть любимого. Она вся извелась …

«Мой бедный, обожаемый, как бы я хотела быть сейчас твоей служанкой и всё делать для тебя, не докучая твоей семье. О, почему твоя жена, святая женщина, не может заглянуть в глубины моей совести и сердца? Тогда она не сердилась бы за эту помощь, а была бы растрогана и прониклась бы благодарностью…»

Прошло тридцать лет их любви …

«А сердце у меня разбито»

Очень многое изменилось! Жюлетту приглашали в дом поэта! На приглашение она ответила великолепно!

«Позволь мне, - писала она, - отказаться от этого счастья и чести и не нарушать осторожности, деликатности и уважения, с которыми я тридцать лет относилась и к твоему, и к моему собственному дому… Позволь мне не нарушать нравственный деяний всей моей жизни и сохранять достоинство и святость моей любви».

А спустя три года писатель стал вдовцом … И вот, наконец-то, Друэ стала той единственной … Нет же! Не была она у него единственной, как бы не так!

Суббота, Эдмонн Гонкур, решил с другом, навестить овдовевшего поэта ...

«Застаём его в просторной комнате особняка; буфет светлого дерева, точно в столовой, камин украшен двумя китайскими фарфоровыми лампами, между которых красуется бутылка водки. Божество окружено существами женского пола. Ими занят весь диван». Может, это какое-то случайное нашествие? Ничего подобного! Вот ещё одно свидетельство, через год с нибольшим…

Гюго обедал, но тотчас покинул столовую, откуда вперемежку со звоном тарелок доносился женский смех, и вежливо вышел навстречу гостью. Разговор завязался на разные отвлечённые темы – литераторы как-никак встретились, писатели! – но « в эту минуту, - пишет Эдмон Гонкур, - в гостиную врываются женщины – растрёпанные, разгорячённые тем перигорским вином, которое окрестили «вином Виктора Гюго».

И если для кого-то это всего лишь колоритная сцена, то для его «спутницы» это круговерть и трагедия!

«Право, я уже не в силах переносить мучения, постоянно возрождающиеся в моём бедном любящем сердце, и противостоять целой стае молодых искусительниц… Довольно, я спрячу ключ от своего сердца под дверь и пойду куда глаза глядят».

Спрятала и ушла! И вот, в прекрасный сентябрьский день, Жюльетта … исчезла. Писатель предпринял героические усилия, дабы отыскать беглянку.

«Невыносимые муки. И повелительная необходимость держать всё в секрете: я должен хранить молчание и ничем не выдавать себя. Я сохраняю спокойствие. А сердце у меня разбито».

Прошло сорок лет их любви ...

«Счастье, равносильное отчаянию…»

Он уже никак не мог жить без неё … Он слал ей телеграммы и письма, на все адреса и даже наобум, и каждая строчка отличалась выразительностью и страстью. И она не смогла устоять перед «огненными текстами». Она вернулась.

На день её возвращения, в театре была объявлена генеральная репетиция. Но Гюго сразу же сообщил, что присутствовать не будет. Он должен быть на вокзале и встретить поезд.

Прибыл поезд в пять минут десятого. Писатель же был на вокзале без десяти минут восьмого. Он даже не завтракал. Классику было семьдесят лет. А он нетерпеливо шагал по перрону. Поезд не опоздал ...

«Мы вновь встретились, - отметил он в записной книжке. – счастье, равносильное отчаянию».

Они вместе поселились в одном доме. После смерти мужа, здесь же жила невестка мэра. Классик пережил свою супругу, своих детей, кроме одной дочери, которая до конца своей жизни, была заперта в сумасшедшем доме.

Невестка уважительно относилась к знаменитому писателю, своему же свёкру. А вот с Жюльеттой она всегда ладила, кроме одного случая … Жюльетта перебралась на спальный этаж и невестка писателя открыто выразила свою неприязнь по этому поводу. Она даже сказала, что такая теснота, заставит её съехать, вместе с детьми.

А это значило, что классик должен был расстаться с внуками? Нет, этого он не мог допустить, отчего сказал Жюльетте перебраться на этаж ниже. Она взяла перо в руки, видимо это у неё пошло от Гюго …

«Дорогой, дорогой и любимый мой. Разлука, которой я боялась как несчастья, уже свершилась».

Это было почти семьдесят … Разве ж это возраст для высоких чувств?

«Я провожала вас взглядом, - пишет она ему, переходя на «вы», что должно было подчеркнуть её крайнее неудовольствие, - я провожала вас взглядом до поворота улицы, как делала это прежде. Но вы-то, вы ни разу не обернулись, не подали мне ласкового знака, как в прежние времена. Что это доказывает???»

Три вопросительных знака и каждый из них — риторический! Ведь ответ известен!

«Ты страдаешь от жгучей язвы влечения к женщинам. – Уже без упрёка… Уже почти с сочувствием… - А я страдаю оттого, что слишком тебя люблю».

К тому же, Жюльетта страдала смертельной болезнью. Но это пустяк, стоило ли на это обращать внимание?

На первое января тысяча восемьсот восемьдесят третьего года, классик получил от Жюльетты открытку. Она писала …

«Дорогой, обожаемый мой, не знаю, где я буду в эту пору на следующий год, но я счастлива и горда тем, что могу подписать свидетельство о своей жизни в истёкшем году двумя словами: люблю тебя. Жюльетта».

Прошло пятьдесят лет их любви...

Была девчушкой — мечтала полностью посвятить себя Господу. Нет, судьба иначе распорядилась. Она посвятила жизнь свою … Божеству. Лишь в память от той жизни монашеской, она написала несколько глав в романе знаменитого Гюго, который, отступив от своего же правила - «не брать чужого» - встроил их искусно в величественный роман-эпопею «Отверженные».

Но, она написала … Но она же — не чужая?

Рукописи обоих возлюбленных, впоследствии, были вместе переплетены. Так же, как были переплетены их судьбы...

1. Биография Виктор Гюго
2. Статья о Гюго
3. Роман Виктора Гюго Отверженные