Сочинение на тему Василий Шукшин и Владимир Высоцкий: параллели художественных миров»

Ничипоров И. Б. Шукшин и В.Высоцкий как художники сформировались и заявили о себе на рубеже 1950-х – первой половине 1960-х гг., в эпоху коренных сдвигов в общественном и культурном сознании, постепенного обретения утраченных духовных ориентиров. В этом смысле и \"деревенская\" проза, и авторская песня – на разных творческих путях – выразили единый культурный код времени, связанный с духом раскрепощения, взысканием истины о национальном характере, историческом опыте века и современности; с открытием новых художественных форм. Двух художников сближал несомненно \"синтетический\" тип творческой личности, который проявился у них в оригинальном симбиозе искусства словесного и искусства исполнительского. Будучи талантливейшими актерами, тонко чувствующими законы сцены, они по-своему воплотили драматургическое начало в произведениях: Шукшин – в рассказах, повестях и киноповестях, Высоцкий же – в своих как исповедальных, так и \"ролевых\" песнях; в песнях, созданных для кинофильмов. В исследованиях, посвященных поэтике прозы Шукшина, не раз отмечалось, что в основе организации шукшинского рассказа лежит всегда острая ситуация, перипетии которой раскрываются в драматическом, подчас комедийном ключе; а оригинальный тип повествования определялся через сопоставление с \" \"байкой, начатой с полуслова; без предисловий и предварений, \"с крючка\"\" (Л.А.Аннинский ). И это во многом близко поэтике песен Высоцкого самых разных жанрово-тематических групп (от \"блатных\", \"военных\" до \"спортивных\" и \"бытовых\"), для композиции которых были характерны стремительная \"новеллистичная\" динамика, напряженная конфликтность на \"изломах\" сюжета, а также идущее от драматургии преобладание диалогового начала. Актерская одаренность обоих художников предопределила особое \"многоязычие\" в их произведениях, свободное оперирование \"чужим\" словом, делавшее персонажную сферу и шукшинских рассказов, и песен Высоцкого многоликой и внутренне драматизированной. Подобно тому, как рассказы Шукшина справедливо называли \"скрыто осуществленными пьесами\", в стихах-песнях Высоцкого изначально заложенное в их ткани театральное начало актуализируется в ходе подлинно актерского авторского исполнения – достаточно вспомнить поразительный по своему сценическому потенциалу \"Диалог у телевизора\" (1973). Роднит двух авторов и общая направленность их таланта – \"лирическая, трагедийная\" и одновременно \"гротесково-сатирическая\". Симптоматично, что их творчество, ставшее сферой \"пересечения между высокой литературой и жизнью простых людей, между их речью и языком поэзии\", предопределило знаковый характер самих фигур \"Гамлета с Таганской площади\" и создателя \"Печек-лавочек\", \"Калины красной\" для национального сознания в середине столетия. А их ранний уход в зените творческой славы был встречен поистине общенародной скорбью. Личностное и творческое общение Шукшина и Высоцкого не было регулярным и продолжительным. Известно, что Шукшин входил в дружеский круг на Большом Каретном (А.Утевский, Л.Кочарян, И.Кохановский, А.Тарковский и др.), значивший так много для формирования поэтической индивидуальности Высоцкого; был одним из первых слушателей его ранних \"блатных\" песен. Позднее опыт восприятия современности сквозь призму именно \"блатной\" среды, ее болезненного мироощущения окажется чрезвычайно значимым для Шукшина в \"Калине красной\". Ценя артистическое дарование младшего современника, интуитивно ощущая стихийность и глубоко национальные корни его творческого духа, Шукшин даже пробовал Высоцкого на роль Пашки Колокольникова, а позднее намеревался отдать ему главную роль в \"Разине\". Связи с творческим \"братством\" Большого Каретного были обусловлены для Шукшина и участием в фильме \"Живые и мертвые\", где вторым режиссером был Л.Кочарян. В интервью и сценических выступлениях разных лет Высоцкий неоднократно подчеркивал свою любовь к наследию Шукшина, которое прочно ассоциировалось в его сознании со столь ценимым им творчеством \"деревенщиков\": \"Мне очень нравятся книги Федора Абрамова, Василия Белова, Бориса Можаева – тех, кого называют \"деревенщиками\". И еще – Василя Быкова и Василия Шукшина…&quo t;. Уже после смерти Шукшина, которую Высоцкий воспринял глубоко личностно, прервав свою гастрольную поездку в составе таганской труппы в Ленинград ради участия в похоронах, поэт-певец в ходе одного из выступлений вновь обратился к воспоминаниям об общении с Шукшиным, рассказав об истории зарождения посвященного ему лирического реквиема (\"Памяти Василия Шукшина\", 1974): \"Очень уважаю все, что сделал Шукшин. Знал его близко, встречался с ним часто, беседовал, спорил, и мне особенно обидно сегодня, что так и не удалось сняться ни в одном из его фильмов. Зато на всю жизнь останусь их самым постоянным зрителем. В данном случае это для меня значит больше, чем быть участником и исполнителем. Я написал стихи о Василии, которые должны были быть напечатаны в \"Авроре\". Но опять они мне предложили оставить меньше, чем я написал. Считаю, что ее хорошо читать глазами, эту балладу. Ее жаль петь, жалко… Я с ним очень дружил. И как-то я спел раз, а потом подумал, что, наверное, больше не надо…\". В стихотворении \"Памяти Василия Шукшина\" трагедийное восприятие безвременного ухода Шукшина, облеченное в форму теплой, задушевной беседы (\"Все – печки-лавочки, Макарыч\"), обогащается глубоким диалогом с образным миром писателя. В активной творческой, актерской памяти автора отложились душевный строй шукшинских персонажей (\"А был бы \"Разин\" в этот год… // Такой твой парень не живет!..\"), кульминационные кадры \"Калины красной\", высвечивающие личностную и общенациональную трагедию в участи главного героя: Но, в слезы мужиков вгоняя, Он пулю в животе понес, Припал к земле, как верный пес… А рядом куст калины рос – Калина красная такая… Колорит разговорного народного слова, окрашивающий стилевую ткань стихотворения, избавляет его от излишней патетики. Автор подчеркивает свою творческую близость \"герою\" реквиема, с горькой улыбкой вспоминая об относящейся к обоим \"актерской\" примете (\"Смерть тех из нас всех прежде ловит, // Кто понарошку умирал\") и даже изображая Шукшина в качестве гитариста, что усиливает пронзительный лиризм сокровенного общения автора и героя: \"Коль так, Макарыч – не спеши, // Спусти колки, ослабь зажимы…\". Уход близкого по духу художника наполняет лирическое \"я\" предощущением трагической краткости и собственного земного пути, а разворачивающаяся здесь \"драматургия\" предсмертного поединка с Роком и смертью напоминает коллизии философских баллад Высоцкого (\"Натянутый канат\", \"Кони привередливые\" и др.) – неспроста это стихотворение определено автором именно как баллада: Вот пос��е временной заминки Рок процед��л через губу: \"Снять со скуластого табу – За то, что он видал в гробу &n bsp; Все панихиды и поминки…\". Одним из веских оснований типологического соотнесения художественных миров Шукшина и Высоцкого является углубленное исследование каждым из них национального характера – неслучайным было в этой связи их обращение к творческому переосмыслению мотивов народных сказок (\"До третьих петухов\" Шукшина, песенные \"антисказки\" Высоцкого).