История открытия и изучения Слова о полку Игореве

«Слово о полку Игореве» было найдено совершенно случайно. В Москве и Петербурге в конце XVIII века существовало два кружка знатоков и любителей отечественной старины. В Москве этот кружок группировался вокруг Н. П. Румянцева, а в Петербурге - вокруг А. И. Мусина-Пушкина. Румянцев всячески поощрял собирательство старинных вещей и книг. Члены румянцевского кружка записывали былины и сказки, но более всего их интересовали старинные книги и летописи, сказания. Их следовало искать в старинных монастырях, где нередко велись погодные записи, то есть летописи. Надо учесть, что монастыри всегда были местами отдохновения и образования. В старых монастырях живали вельможи, поэтому монастыри были не чужды политике. Петербург же всегда хотел быть первым, он ведь и задуман был как столица.

При Екатерине идея собирательства стала необычайно популярной. Графу А.И. Мусину-Пушкину было дано официальное дозволение знакомиться со всеми материалами во всех российских монастырях. Когда же он стал обер-прокурором Святейшего Синода, ему разрешили еще и изымать все, что нужно для Синодальной библиотеки (то есть для науки), из монастырских библиотек. Разумеется, он не мог заниматься этим в одиночку. Его помощники ездили по разным монастырям, рассчитывая найти там неизвестный материал. И, конечно, находили: в монастырских библиотеках хранились чрезвычайно ценные рукописи.

И вот совершенно случайно один из комиссионеров Мусина-Пушкина купил у заштатного архимандрита Иоиля сборник, в котором был помещен Хронограф. Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.

В конце сборника находилось «Слово о полку Игореве». Архимандрит Иоиль был когда-то ректором Ярославской духовной семинарии, человек он был ученый и склонный к собирательству старинных книг. По-видимому, он долгие годы читал и пытался понять это произведение, но, когда он почувствовал годы (а их всегда чувствует старый человек) и ощутил необходимость подвести итог, он решил, что нельзя оставлять на произвол судьбы дело, которым он занимался всю жизнь. Он решился продать сборник такому просвещенному покупателю, как граф Мусин-Пушкин.

Итак, появилась новая повесть. В ней рассказывается о том же, что и в летописях, и, значит, события, описываемые здесь, не выдумка, а исторические факты. Но вот препятствие - сборник, полученный от Иоиля, написан скорописью. Устав - это когда рисуется каждая буква. Вот мы говорим - красная строка, поскольку начальная буква рисовалась некогда киноварью. Ее украшали. Над созданием Остромирова Евангелия трудились долгое время, оно написано уставом. Зачастую отец начинал, а сын продолжал. Это длилось годами - ведь вырисовывалась каждая буква. Полуустав проще. Тут уже существуют сокращения. В Древней Руси знали, как написать «Иисус» при помощи тpex букв. А скоропись еще проще для написания - писать можно без строчек и буквы не разделять. Так намного легче писать, но читать трудно.

Так вот, Мусин-Пушкин открыл новую повесть, начал читать со своими помощниками слово за словом, а где остановиться, не знал. Тогда он пригласил знаменитого знатока древности H. Н. Бантыша-Каменского и А. Ф. Малиновского - одного из лучших знатоков русской истории и русского архива (брата директора Царскосельского лицея). Работали так: каждый читал и делал заметки в отдельности, потом они встречались, сверяли и обсуждали варианты. Прежде всего необходимо было установить, действительно ли это новое произведение. Обратились еще к одному специалисту по древней литературе, известному составителю словарей Евгению Болховитинову. Он прочел и сказал, что ничего подобного никогда не встречал в древней литературе.

К 1800 году «Слово о полку Игореве было расшифровано и издано. Теперь всякий мог с ним познакомиться, а до того Мусина-Пушкина донимали вопросами (особенно москвичи): где был найден текст, каким размером написан, на какой бумаге, что собой представляет весь сборник. Мусин-Пушкин стал чувствовать: ему не доверяют, подозревают в фальсификации. Он издал «Слово», но во время московского пожара в 1812 году большая часть тиража сгорела. Сгорел и подлинник.

В 1860 году П. П. Пекарский нашел писарскую копию «Слова», которую Мусин-Пушкин сделал для Екатерины, но не успел передать. Итак, на сегодня мы имеем две не идентичные копии «Слова». Конечно, ни в 1812, ни в 1815 году, когда только что кончилась война, было не до «Слова о полку Игореве». Но потом скептические голоса окрепли. Евгений Болховитинов был крупнейшим ученым и священнослужителем, в конце жизни стал киевским митрополитом. Так вот, занимаясь всю жизнь летописями и старыми книгами, имея прямое отношение к разнообразным монастырским библиотекам, он ответил: «Я ничего подобного в древней литературе русской не находил». Как человек осторожный, он не сказал, что это неподлинное произведение, но констатировал, что ничего подобного не встречал. Это настораживает - произведение не может быть изолированным...

К 1820-м годам появилось много голосов, прямо возражавших против подлинности «Слова»: оно так совершенно, что не укладывается в нормы древней русской литературы. Особенно горячо выступали сторонники М. Т. Каченовского. Защитником подлинности «Слова» стал A.C. Пушкин. Он посещал публичные лекции, которые читались по истории, и, когда обсуждались летописи и было высказано сомнение в подлинности «Слова о полку Игореве», обратился с вопросом к скептикам: «Кто из наших писателей в XVIII веке мог иметь на то довольно таланта?» Скептики озадачились, но лишь на время.

В XX веке это временное затишье было нарушено. Уж очень изолированным выглядит произведение в потоке древнерусской литературы. В 1939 году возникает очень интересная и острая дискуссия вокруг «Слова о полку Игореве». А вызвала ее публикация известного французского слависта А. Мазона, где он доказывал, что не «Задонщина», написанная в XV веке, является подра жанием «Слову», а «Слово» создано в XVIII веке в подражание «Задонщине». Дескать, такую вещь мог написать кто-то из знатоков русской истории словесности, например H. Н. Бантыш-Каменский, кончивший две духовные академии (Киевскую и Московскую), прекрасно знавший русскую словесность, блестящий историк, полиглот, необыкновенно одаренный человек. Мазон приводил ряд аргументов. Все это било по нашим взвинченным патриотическим амбициям.

Русская филологическая наука того времени была очень сильной. Обратились к профессору Сергею Константиновичу Шамбинаго, подготовившему научное издание «Слова» и составившему сводную редакцию «Задонщины». Он прочел статью Мазона и сказал: «Дичь! Я докажу, что “Слово” - подлинное произведение». Наши чиновники от науки, конечно, вцепились в него: «Пожалуйста, Сергей Константинович, вот вам столик в Ленинской библиотеке, садитесь, занимайтесь, все, что хотите...» Он сел и начал работать. К тому времени, когда он заканчивал свою работу, в Москву приехал министр иностранных дел Франции господин Бидо, и Сергею Константиновичу сказали, что сейчас неудобно выступать с полемической статьей против французского критика. Старик рассердился и ответил: «Оставайтесь вы тут со своей Бидой, я сюда больше не ногой!» И все. Материалы его лежат, его просят, он ни в какую. Нет, и точка.

Тяжело было в стране перед войной. В войну - тем более. После войны тоже тяжело. Но к 1947 году снова стали говорить о «Слове». Шамбинаго не хотел о нем слышать. Что ж, обратились к Николаю Каллиниковичу Гудзию и предложили ему написать опровержение версии Мазона. Он мгновенно согласился. Ему дали записи Шамбинаго - а там, как оказалось, все сделано: Шамбинаго нашел доказательство того, что «Слово о полку Игореве» было известно в русской книжности в XIV в. Он привел обнаруженную еще в 1813 году К. Ф. Калайдовичем цитату из приписки к псковскому «Апостолу» 1307 года, где есть текстуальные совпадения со «Словом». Поскольку Шамбинаго был превосходным палеографом, он доказал, что время создания «Слова» - конец XII века. Гудзий, опираясь на собранные Шамбинаго материалы, написал очень хорошую статью, и вопрос, казалось бы, был исчерпан. Тем более что французский автор смутившей всех статьи, господин Мазон, сказал: «Я не знал русских архивов и не подозревал о цитате в псковском “Апостоле”».

Но не думайте, что на этом вся история завершилась. Вы знаете, конечно, что наши архивы были закрыты и лишь недавно их стали открывать. Наконец-то открыли и архив Спасо-Ярославского монастыря, тот самый, в котором у архимандрита Иоиля находилось «Слово о полку Игореве». Один из самых талантливых профессоров солидного научного учреждения - Историко-архивного института - А. А. Зимин, искусный медиевист, принялся за колоссальную работу: подняв все записи Иоиля, он сравнивал текст «Слова» с библейскими, евангельскими и апостольскими произведениями и пришел к выводу, что автором «Слова о полку Игореве» является сам Иоиль. Однако лексические совпадения ничего не решают. Так что мы с присущим нам патриотизмом продолжаем считать, что «Слово» - подлинное произведение, что подобные ему произведения в XII в. были, но они погибли в монастырских пожарах. Действительно, очень многое сгорело. Колоссальное число пожаров было в XVI, XVII и в XVIII веках, и множество библиотек погибло.

Так выглядит история открытия и изучения «Слова о полку Игореве». Исследователи до сих пор ищут его автора, иногда талантливо, иногда неинтересно. Но пока автор не найден и вряд ли когда-либо будет определен.

1. История открытия «Слово о полку Игореве»
2. Главные герои Слова о полку Игореве
3. Центральный образ Слова о полку Игореве
4. Роль слова о полку игореве в русской литературе
5. Мое отношение к героям «Слова о полку Игореве»