Сочинение на тему Сравнение «Миргорода» и «Вечеров на хуторе близ Диканьки»»

Каждый большой художник - это целый мир. Войти в этот мир, ощутить его многогранность и неповторимую красоту - значит приблизить себя к познанию бесконечного разнообразия жизни, поставить себя на какую-то более высокую ступень духовного, эстетического развития. Творчество каждого крупного писателя - драгоценный кладезь художественного и душевного, можно сказать, «человековедческого опыта», имеющего громадное развития общества. Щедрин называл художественную литературу «сокращённой вселенной». Изучая её, человек обретает крылья, оказывается способным шире, глубже понять историю и тот всегда беспокойный современный мир, в котором он живёт. Великое прошлое невидимыми нитями связано с настоящим. В «художественном наследии запечатлены история и душа народа. Вот почему оно - неиссякаемый источник его духовного и эмоционального обогащения. В этом же состоит реальная ценность и русской классики. Своим гражданским темпераментом, своим романтическим порывом, глубоким и бесстрашным анализом реальных противоречий действительности она оказала громадное влияние на развитие освободительного движения России. Генрих Манн справедливо говорил, что русская литература была революцией «ещё до того, как произошла революция». Особая роль в этом отношении принадлежала Гоголю. «…Мы не знаем, - писал Чернышевский, - как могла бы Россия обойтись без Гоголя». В этих словах, возможно, всего нагляднее отразилось отношение революционной демократии и всей передовой русской общественной мысли XIX века к автору «Ревизора» и «Мёртвых душ». Герцен говорил о русской литературе: «…слагая песни, она разрушала; смеясь, она подкапывалась». Смех Гоголя также обладал огромной разрушающей силой. Он подрывал веру в мнимую незыблемость полицейско-демократического режима, которому Николай I пытался придать ореол несокрушимого могущества; он выставлял на «всенародные очи» гнилость этого режима, всё то, что Герцен называл «наглой откровенностью самовластья». Появление творчества Гоголя было исторически закономерно. В конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века перед русской литературой возникали новые, большие задачи. Быстро развивающийся процесс разложения крепостничества и абсолютизма вызывал в передовых слоях русского общества всё более настойчивые, страстные поиски выхода из кризиса, будил мысль о дальнейших путях исторического развития России. Творчество Гоголя отражало возраставшее недовольство народа крепостническим строем, его пробуждавшую революционную энергию, его стремление к иной, более совершенной действительности. Белинский называл Гоголя «одним из великих вождей» своей страны «на пути сознания, развития, прогресса». Один из его сборников получил название «Миргород»(1835 год). Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки» - таков подзаголовок «Миргорода». Но эта книга была не просто продолжением «Вечеров». И содержанием, и характерными особенностями своего стиля она открывала новый этап в творческом развитии писателя. В изображении быта и нравов миргородских помещиков уже нет места романтике и красоте, преобладавшим в повестях пасечника Рудого Панька. Жизнь человека опутана здесь паутиной мелочных интересов. Нет в этой жизни ни высокой романтической мечты, ни песни, ни вдохновения. Тут - царство корысти и пошлости. В «Миргороде» Гоголь расстался с образом простодушного рассказчика Рудого Панька и выступил перед читателями как художник, открыто уже и остро ставящий важные вопросы жизни, смело скрывающий социальные противоречия современности. Именно в этой книге появилась типичная черта гоголевского творчества - его исследовательский, аналитический характер. От весёлых и романтических парубков и дивчин, вдохновенно-поэтических описаний украинской природы Гоголь перешёл к изображению прозы жизни. В этой книге резко выражено критическое отношение писателя к затхлому быту старосветских помещиков и пошлости миргородских «существователей». Действительность крепостнической России предстала в прозаической повседневности. Преемственность и между тем различия гоголевских циклов весьма наглядно ощущаются, например, в повести «Вий». Романтическая стихия народной фантастики, характерна для «Вечеров на хуторе», сталкивается в этой повести с отчётливо выраженными чертами реалистического искусства, свойственными всему циклу «Миргорода». Достаточно вспомнить искрящиеся юмором сцены бурсацкого быта, а также ярко и сочно выписанные портреты бурсаков - философа Хомы Брута, ритора Тиберия Горобца и богослова Халявы. Причудливое сплетение мотивов фантастических и реально-бытовых обретает здесь, как и в «Вечерах», достаточно ясный идейный подтекст. Бурсак Хома Брут и ведьма- панночка предстают в «Вии» как выразители двух различных жизненных концепций. Демократическое, народное начало воплощено в образе Хомы, злое, жестокое начало - в образе панночки, дочери богатого сотника.