Сочинение на тему Анализ стихотворения "Смешанные столбцы" Заболоцкого»

В жилищах наших Мы тут живём умно и некрасиво. Справляя жизнь, рождаясь от людей, Мы забываем о деревьях. В жилищах наших, 1926 Однако главная тема «Смешанных столбцов» — уже не город в его безобразии, а природа. Её законы справедливы и мудры, в отличие от законов жизни, установленных людьми. Для поэта природа не безгласна, и в том, что человек не понимает её язык, вина только человека. Поэтому в лирике Заболоцкого этого периода так много вопросов: «Хочу у моря я спросить, для чего оно кигшт?», «Что же плачет? Что тоскует? Отчего она больна?». В поисках своего места на земле он приходит к мысли о единстве всего живого, но одновременно — о разобщённости частей единого целого, составляющего земной мир. И в этом — трагедия человеческого существования. Заболоцкий наследует традиции русской натурфилософской лирики с её убеждённостью в единстве человека и природы. С точки зрения поэта, весь мир наделён способностью мыслить, и задача поэзии — уловить, воспроизвести мысль, управляющую течением жизни: «Она течёт, незримая, в воде — / Мы воду воспеваем усердными трудами». В стихотворениях цикла «Городские столбцы» поэт одушевлял предметы материального мира. Во втором цикле он тоже наделяет окружающее способностью мыслить и чувствовать, но если в городе царил «злой» дух, то явления природы, деревья, животные представляют собой «всеобъемлющую душу». Она может страдать, сомневаться, но при этом остаётся величавой и гордой. Человек же унижает и разоряет её: ...Когда б видали мы не эти площади, не эти стены, а недра тепловатые земель, согретые весеннею истомой; когда б мы видели в сиянии лучей блаженное младенчество растений, — мы, верно б, опустились на колени перед кипящею кастрюлькой овощей. Обед, 1929 Н. Заболоцкий всегда был поэтом-философом, не скрывал влияния на него философских учений. После знакомства с работами Ф. Энгельса он писал: «Приближается время, когда, по слову Энгельса, люди будут не только чувствовать, но и сознавать своё единство с природой, когда сделается невозможным бессмысленное и противоестественное представление о какой-то противоположности между духом и телом».