Прозаическое наследие Марины Цветаевой

«Она прежде всего и всегда поэт, так остается она поэтом в каждой строчке своей прозы»… Это высказывание одного из современников как нельзя лучше характеризует прозу Марины Цветаевой (1892-1941), афористичную, выразительную, музыкальную.

Цветаева писала прозу на протяжении всей своей творческой жизни. Это воспоминания о современниках, о своём детстве, статьи, дневники, записные книжки, письма. Всю свою прозу поэтесса называла «автобиографической».

В отличие от стихов, не получивших признания в эмигрантской среде (в новаторской поэтической технике Цветаевой усматривали самоцель), проза Цветаевой пользовалась очень большим успехом. Она охотно принималась издателями и заняла основное место в творчестве Цветаевой 1930-х гг. Сама поэтесса говорила, что эмиграция делает ее прозаиком.

Вообще, в 1930-е годы и в поэтическом творчестве Цветаевой происходило усиление эпического начала, укрупнение жанровых форм. Поэтесса начала создавать стихотворные циклы, поэмы, драмы.

Выход из поэзии в прозу, в новые творческие сферы обозначены Цветаевой как «расширение голоса» и в то же время как результат складывающихся жизненных обстоятельств. В эти годы почти не печатали её стихов, влияли оторванность от России, мучительность выбора - уехать в СССР или остаться за границей, усилившееся чувство одиночества, непонимание, сложности в семье, смерть сводного брата Андрея. Созданию автобиографических воспоминаний способствовало желание воскресить прошлое, обнажить корни, осмыслить собственную судьбу как судьбу поэта.

«Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о М. А. Волошине («Живое о живом», 1933), М. А. Кузмине («Нездешний ветер», 1936), А. Белом («Пленный дух», 1934) и др., соединяя черты художественной мемуаристики, лирической прозы и философской эссеистики, воссоздают перед нами духовную биографию Цветаевой. К прозе примыкают письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку (1922-36) и Р. М. Рильке (1926) - своего рода эпистолярные романы.

Наблюдения Цветаевой, которыми она делится в своих книгах, отличаются удивительной меткостью и глубиной. Ей удается показать слабые и сильные стороны своих героев, запечатлеть их в минуты радости, боли, смятения. Со страниц книг Цветаевой встают живые портреты отца, профессора Московского университета, основателя Музея изящных искусств И.В.Цветаева, поэтов В.Брюсова, К.Бальмонта, О.Мандельштама, М.Волошина, М.Кузмина, А.Белого, юных студийцев-вахтанговцев С.Голлидэй, П.Антокольского, Ю.Завадского, а также самой Марины Ивановны - человека необычайно одаренного, но в то же время трагически одинокого, с юности несущего в себе заряд обреченности...

Современники отмечали, что стихи Марины Цветаевой сложны для восприятия, проза куда понятнее и глубже. Цветаевская проза с первых слов, с первых строк очаровывает, завораживает: перед читателем разворачивается музыкально-поэтическое полотно воспоминаний, критических замечаний, дневниковых записей. То, что не выплеснулось в стихи, высказалось в прозе, а так как в основе того и другого лежат биографические факты, мы сталкиваемся с необычным явлением: Марина Цветаева рассказала о времени и о себе языком поэзии и прозы, и эти два жанра органично дополняют друг друга.