Анализ рассказа Т. Толстой "Соня"

За именем Соня прочно закреплены несколько образов, неизменно встающих перед глазами, едва услышишь эти звуки. Сначала вспоминаешь человека медлительного, спящего «в одном ботинке», отстающего от жизни или же просто любящего поваляться. Затем мелькает Соня Гурвич – одна из пяти погибших девушек-зенитчиц, хрупкая, с завитыми кудрями и неудержимой любовью к поэзии, так тихо и незаметно убитая на тихой заре в лесу. Потом – Сонечка Мармеладова, персонаж, известный даже тем, кто по тем или иным обстоятельствам не читал романа Достоевского. Она – символ самопожертвования, и при этом в ней много детского: в жестах, мыслях.

В этом Соня Татьяны Толстой кажется списанной с героини «Преступления и наказания». Соня – отчасти ребенок, Божий дар. И дети ее так любят, ведь она близка к ним своей непосредственностью и наивностью. Соня – голубок, птица – символ свободы, невинности и души. Да, птичка глуповатая, если не сказать просто – дурная (особенно, когда мечется прямо под ногами прохожих), красоты весьма сомнительной, но зато – она добрая. И этой добротой не забывают пользоваться все и вся: то с детьми, посидеть, то приготовить срочно что-то, то просто развлечься и самоутвердиться за ее счет. С точки зрения Раскольникова (опять здравствуй, «Преступление и наказание») пользование такими Сонечками – знак неблагополучия мира. Это, по сути, и является авторской позицией.

Ада – полный антипод Сони. Сравнение со змеей показывает, что она довольно красива, изящна, изменчива, хитра и опасна. Совершенно противоположное отношение к ней общества выражено в словах рассказчика. О Соне: «Что о ней еще можно сказать?» и про Аду: «Жаль, что вы не знали ее… интересная женщина». Конечно, что может интересовать в судьбе дурочки Сони? Судьбы «сильных мира сего» значительно важнее… Имя Ады Адольфовны выбрано, как и Сонино, совсем не случайно. Во-первых, негативно звучащее для любого, пожалуй, читателя отчество. Уже само по себе оно явно намекает, что Ада – персонаж скорее отрицательный. Во-вторых, сильнее показывается разница между героинями рассказа: «Адольф» значит «благородный волк», и Ада – достойная, элегантная. А Соня (мудрой Софией ее никто не называет) – ну что Соня? Он и в Африке – Соня. Наконец, слух цепляет жутко звучащее сочетание: Ада Адольфовна. Недаром Лев Адольфович, брат Ады, называет шутку «адским планчиком», в имени геенна огненная встречается аж дважды. К Соне же относится доброта, любовь к детям, сама того не зная, она выполнила завет «Возлюби врага своего» - все это ассоциируется с Иисусом. Теперь сюжет рассказа, открывшись в новом свете, перерастает, как мне кажется, в традиционную борьбу добра и зла, света и тьмы, Сони и Ады.

Но…

Помните, А.П. Чехов в «Смерти чиновника» писал о слове «вдруг»? пожалуй, «но» не менее внезапно возникает, мешает все карты и заставляет как следует задуматься.

Ада чувствует, что «сама стала немного Николаем». И вместе со стилем письма, со внешностью Ада обретает те же чувства, которыми проникался выдуманный Николай. Что-то же, некоторая человечность или снисходительность, удержало Аду от «умертвления» Николая, когда она поняла, насколько Соня любит его. А значит, и в Аде есть хорошее.

Соня увидела в ней Николая – под мужскими пальто, «с черным страшным лицом, с запекшимися губами». И Соня сдержала клятву, которую дала вместе с присланным голубком: за Николая она отдала свою жизнь – ты баночку сока, которой можно было спасти лишь одного. За ним она пошла на край света – на другой конец Ленинграда, что во время бомбежек для еле живой от голода женщины было сродни целому миру.

Они были врагами. Соня «опустилась на колена» перед Адой, словно поверженный враг, но при этом любила ее, ведь Николаем была Ада. Возлюби врага своего… И на камее Ады через десятки лет изображен упавший враг. Однако, вероятно, не понимая того, Ада стала счастьем Сони. Еще одно значение имени Ада – украшение. Жизнь Сони была украшена той, которая так старалась, так мечтала наказать ее. Вот тоже – странное слово. Не отомстить, не разыграть – наказать. Не совсем понятно, за что – да и повод, скорее всего, забылся почти сразу. Но (опять но!) ничего не проходит бесследно. Наказание возвращается Аде в виде шипящей змеи (жены внука), какой когда-то была она сама, в виде еще одного круга бессмысленной жизни. К тому же Ада парализована, как когда-то был, по воле писательницы, Николай.

Камея, которую носит Ада Адольфовна годы спустя, очень символична. Она приколота к горлу, через которое Аде поступила спасительная жидкость. Жидкость – томатный сок – красная, похожа на кровь. На камее кто-то кого-то убивает – и Ада убила Соню за счет сохранения собственной жизни. Наверное, эта камея не дает покоя Аде, напоминая не только о роковом дне, но и об эмалевом белом голубке, который всегда был на груди у Сонечки.

Солженицын писал: «Не стоит село без праведника». Соня – праведница. С этим определением нужно вспомнить однокоренное слово: такие Сонечки оправдывают наше существование. Да и вообще всю земную жизнь. Потому и голубки не горят. И даже Ада должна была,- в любом случае, хоть на пороге смерти, - вынуть белого голубка, вынуть из всепожирающего пламени воспоминания и единственные добрые чувства, которые она, пускай лишь в роли Николая, когда-либо испытывала.