Сочинение на тему Люди как люди...»

В романе М.А.Булгакова два пласта времени. Первый - давешний, еще не распят Иисус. Второй - довоенный, 30-е годы XX века. Автор сравнивает людей в этом гигантском временном промежутке, ведь Воланд часто в прямой и косвенной форме задавался этим вопросом: "Изменились ли люди?" Сравним и мы, использовав две цитаты. "- Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, - прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, - тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда - все они добрые люди? - Да, - ответил арестант - И настанет царство истины? - Настанет, игемон, - убежденно ответил Иешуа. - Оно никогда не настанет! - вдруг закричал Пилат страшным голосом..." "- Ну, что же, - сказал Воланд, - люди как люди. Любят деньги, но это всегда так было ..Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их..." Интересно, что бы сказал мессир, встретившись с москвичами сегодня? Но сначала надо поговорить о быте. Москва того времени "замечательна" коммуналками, маленькими комнатками, набитыми людьми и снабженными общим коридором, общей кухней и общим туалетом. Эти люди живут в состоянии постоянной вражды, цепко оберегая свою жалкую собственность: примус на кухне, сервант и коврик с лебедями в комнатке, парусиновый портфель, характеризующий принадлежность к руководящей работе... Этот быт будет еще более саркастично передан в "Собачьем сердце", где профессор Преображенский произнесет свой знаменитый монолог о разрухе, которая начинается с того, что люди мочатся мимо унитаза и ходят по паркету в калошах. Кроме жителей коммунальных "муравейников", показан быт и относительно состоятельных людей, опекаемых властью: писателей, чиновников, театральных работников. Большинство из этих людей или совершенно бездарны, или продали свои способности за материальные блага. Они готовы лизоблюдничать, чтоб не лишиться права вкусно пить и жрать в специальном ресторане, жить в отдельной квартире, ездить на такси. Булгаков заставляет читателя, весело смеющегося над комическими ситуациями и остроумными репликами, ощутить страшную опасность шариковщины, этого нового социального явления, которое начало зарождаться в 20-е годы. Революционная власть поощряет стукачество, доносительство, высвобождая самые низменные инстинкты некультурных и необразованных людей. Она дает им ощущение власти над людьми умными, культурными, интеллигентными. Буфетчики, администраторы, рифмачи, домоуправы - "шариковы", дорвавшиеся до власти, представляют страшную угрозу для общества. "Ненавистный город!" - восклицает прокуратор, осознав, что Иешуа не спасти. Ассоциация с Мастером достаточно ясная. И спустя столетия ненавистный город перерастает в Москву, отравленную большевизмом, ту Москву, которую "лечат" сподвижники Воланда всеочищающим огнем. Бытовой маразм этого города открывается уже с первой страницы. " - Дайте нарзану, - попросил Берлиоз. - Нарзану нету, - ответила женщина в будочке и почему-то обиделась. - Пиво есть? - сиплым голосом осведомился Бездомный. - Пиво привезут к вечеру, - ответила женщина. - А что есть? - спросил Берлиоз. - Абрикосовая, только теплая, - сказала женщина..." Подобную ситуацию прекрасно помнят пожилые люди, которые прожили часть жизни в совдепии, в коммунистическом "раю".,Тогда вся страна представляла собой гигантскую коммуналку, тщательно охраняемую баллистическими ракетами. В пове/вти соотношение смешного и трагического очень неравномерно, поскольку к первому относится незначительная часть внешней, событийной линии. Все остальные грани - приоритет второго. Судьба дома в Обуховом переулке соотносится с судьбой России. "Пропал дом", - говорит профессор Преображенский после вселения в его дом жилтоварищей. То же говорил Булгаков о России после захвата власти большевиками. Нелепо выглядящие, невоспитанные и практически незнакомые с культурой мужчины и женщина, на женщину непохожая, читателю вначале могут показаться смешными. Но именно они оказываются пришельцами царства Тьмы, вносящими дискомфорт в бытие не только профессора; именно они во главе со Швон-дером "воспитывают" в Шарике Шарикова и рекомендуют его на государственную службу. И вот он уже готов по команде партийного начальства кричать: "Распни его! Варавву помиловать!" Это нравы Москвы, совмещенные с нравами Иерусалима дохристианского периода. Это нравы и жалкий быт убогих рабов в обществе, где интеллигентность и свобода мнения поставлены вне закона. Сцены быта, нравов в Ершалаиме и в Москве абсолютно реальны. В утреннем и предвечернем освещении очертания людей и предметов точны и четки, будто смотришь на них сквозь идеально прозрачное стекло Одной из главных мишеней очистительной работы Волан-да становится самодовольство рассудка, в особенности рассудка атеистического, сметающего с пути заодно с верой в Бога всю область загадочного и таинственного. С наслаждением отдаваясь вольной фантазии, расписывая фокусы, шутки и перелеты Азазелло, Коровьева и Кота, любуясь мрачным могуществом Воланда, автор посмеивается над уверенностью, что все формы жизни можно расчислить и спланировать, а процветание и счастье людей ничего не стоит устроить - нужно только захотеть.