Сочинение на тему История создания и анализ комедии "Вишневый сад" Чехова А.П.»

Справедливость утверждения о том, что Чехов заложил основы новой драмы, создал «театр настроения», сейчас ни у кого не вызывает сомнений. Однако в начале века это положение было небесспорным. Каждая новая пьеса Чехова вызывала разноречивые оценки. Не стала исключением и комедия «Вишневый сад». Характер конфликта, персонажи, поэтика чеховской драматургии — все было неожиданно и ново. М. Горький, восторгавшийся первыми пьесами Чехова, увидел в «Вишневом саде» перепевы старых мотивов: «Слушал пьесу Чехова — в чтении она не производит впечатления крупной вещи. Нового — ни слова. Все — настроения, идеи, — если можно говорить о них — лица, —- все это уже было в его пьесах. Конечно — красиво, и — разумеется — со сцены повеет на публику зеленой тоской. А — о чем тоска — не знаю». Вопреки этому, отнюдь не единичному, мнению, «комедия в четырех действиях», как сам автор обозначил жанр пьесы «Вишневый сад», стала классикой отечественного театра и по сей день остается одной из его пленительных загадок. Художественные открытия Чехова-драматурга отчетливо проявились именно в этом произведении. Чехов, пожалуй, первым осознал неэффективность старых приемов традиционной драматургии. «Иные пути для драмы» намечались уже в «Чайке» (1896). Герой этой пьесы Треплев произносит известный монолог о современном театре, ставящем на первый план морализаторские задачи, утверждая, что это — «рутина», «предрассудок». Понимая великую силу недосказанного, Чехов строил свой театр аллюзий, намеков, полутонов, настроения, изнутри взрывая традиционные формы. В дочеховской драматургии действие, разворачивающееся на сцене, должно было быть динамичным и строилось как борьба героев, устремленных к своей цели. Драматургическая интрига включалась в рамки четко разработанного конфликта. Конфликт в «новой драме» Чехова носит принципиально иной характер. Его своеобразие точно определил А.П. Скафтымов: «Драматически-конфликтные положения у Чехова состоят не в противопоставлении волевой направленности разных сторон, а в объективно вызванных противоречиях, перед которыми индивидуальная воля бессильна... И каждая пьеса говорит: виноваты не отдельные люди, а все имеющееся сложение жизни в целом». Особая природа конфликта позволяет обнаружить в чеховских произведениях внутреннее и внешнее действие, внешний и внутренний сюжеты. Если внешний сюжет разработан достаточно традиционно, хотя и значительно ослаблен, то внутренний — и наиболее важный, значительный — это «сюжет-невидимка»: он «незримо» присутствует в пьесе. Эту особенность пьес Чехова Вл. И. Немирович-Данченко назвал «вторым планом» или «подводным течением». Внешний сюжет пьесы «Вишневый сад» — смена владельцев дома и сада, продажа родового имения за долги. Разумеется, этот сюжет может быть рассмотрен и прокомментирован с социологической точки зрения. Деловой и практичный купец противостоит «прекраснодушным», но не приспособленным к жизни дворянам. Разрушается неповторимая поэзия усадебной жизни, наступает новая историческая эпоха. Однако столь однозначная и прямолинейная трактовка конфликта не передает всей глубины чеховского замысла. Рассмотрим композицию сюжета. В нем отсутствует центральный конфликт, так как нет ясно выраженного противоборства сторон и столкновения характеров. Социальное амплуа Лопахина не исчерпывается традиционным представлением о купце-приобретателе. Он не чужд сентиментальности. Встреча с Раневской для него — долгожданное событие. В то же время Лопахин — прагматик, человек дела. Уже в первом действии он радостно провозглашает: «... Выход есть... Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода». Правда, такой выход слишком прост и «материален». Он выгоден, но непоэтичен, поэтому кажется хозяевам сада «пошлым». В сущности, никакого противостояния между героями нет. Одна сторона молит о помощи (Раневская: «Что же нам делать? Научите, что? »), другая — готова помочь (Лопахин: «Я вас каждый день учу. Каждый день говорю все одно и то же»). Однако персонажи не понимают друг друга, словно говорят на разных языках. Чехов показывает противостояние различных жизненных позиций, а не борьбу героев. Лопахин сам умоляет хозяев усадьбы, просит прислушаться к его советам — его не слышат, точнее, не хотят слышать. В первом и втором действиях еще сохраняется иллюзия, что именно этому герою предстоит сыграть роль покровителя и друга и все-таки спасти вишневый сад. Кульминация внешнего сюжета — продажа вишневого сада с аукциона. Надежда, что все как-нибудь само собой устроится, растаяла как дым. Вишневый сад и имение проданы, но в расстановке действующих лиц и их судьбах ничего не изменилось. Более того, развязка внешнего сюжета даже оптимистична: «Гаев (весело). В самом деле, теперь все хорошо. До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже... Я банковский служака, теперь я финансист... желтого в середину, и ты, Люба, как-никак, выглядишь лучше, это несомненно». Итак, способ организации внешнего действия, избранный Чеховым, не характерен для классической драмы. Важнейшее событие — продажа имения —оказалось на периферии, за сценой. Оно лишь частный эпизод в вечном круговороте жизни. Сюжет пьесы синтезирует внешнее действие (событийный ряд) и внутреннее его содержание (эмоционально-смысловой ряд). В центре внимания Чехова — повседневное течение жизни, ход времени. Внешний сюжет пьесы — имение идет с молотка — рифмуется с внутренним сюжетом, в котором персонажи движутся в потоке времени («время идет»), намечая важнейший философский конфликт произведения. Чехов размышляет о том, что делает с человеком время, в какие отношения вступает он с этой неуловимой и беспощадной силой. Уже современники Чехова заметили, что «главное, невидимо действующее лицо» в его произведениях — быстротекущее время. Пьеса «Вишневый сад» дает почти физическое ощущение текучести времени. Его неумолимый ход — главный нерв внутреннего сюжета. Временные границы внешнего действия пьесы — с мая по октябрь. В первом действии много точных указаний на время. На два часа опоздал поезд. Пять лет назад уехала из имения Раневская. Шесть лет назад умер ее муж, а через месяц утонул семилетний сын Гриша. Лопахин вспоминает о себе, пятнадцатилетнем, когда он впервые увидел Раневскую. По мере развития действия время как бы расплывается, превращаясь в нечто трудноопределимое, давно и безвозвратно прошедшее: «Я тут спала, когда была маленькой...» (Раневская); «В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад...» (Фирс); «Шкап сделан ровно сто лет тому назад» (Гаев). Линию «настоящего времени» ведет один персонаж — Лопахин. С его реплики: «Который час?» — начинается действие. Он контролирует время, о чем свидетельствует постоянная авторская ремарка «(Смотрит на часы)». Можно быть уверенными, что пунктуальный Лопахин никогда не потеряется во времени, не забудет о нем: «Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать». Он поставлен в жесткие рамки настоящего и, возможно, поэтому особенно чуток к ходу времени. В первом действии Лопахин дважды повторяет реплику « время идет», прежде чем назовет роковую дату ближайшего будущего — 22 августа. Практически все персонажи в первом действии пребывают в некоем пограничном состоянии — между сном и явью. Они вспоминают прошлое, которое для них оказывается большей духовной реальностью, нежели настоящее. Их мир — мир призрачных грёз, чуждый действительности. «Посмотрите, покойная мама идет по саду!..» — радостно восклицает Раневская. Элегический тон первого действия, как бы опрокинутого в прошлое, сменяется философским диспутом о «гордом человеке». Место спора — поле у заброшенной часовни, время — перед заходом солнца. Этот эпизод проясняет, что бегство из настоящего вбудущее чревато не менее страшными последствиями, нежели погружение в прошлое.