Сочинение на тему История России в творчестве А.С. Пушкина (на примере поэмы «Борис Годунов»)»

Один из выдающихся историков ХХ столетия М.Н. Тихомиров как-то высказал мысль, что интерес к истории Отечества — одно из существенных отличий человека от животного. «Корове все равно, пастись на каком поле — на Куликовом или на Бородинском, а человек в поле поклонится этим священным местам». Но изучение истории — это не только чтение учебников или исторических монографий. Через культуру высокого художественного слова мы постигаем исторические закономерности, учимся размышлять о сложности исторического пути нашей родины, России. Не случайно писатель и историк в свое время объединились в лице Н.М. Карамзина. О трагедии «Борис Годунов» А.С. Пушкина написано очень много. Но до сих пор остается загадкой, как мог двадцатишестилетний человек зрело, глубоко и пророчески воссоздать верную картину одной из сложнейших исторических эпох в жизни России, так называемого Смутного времени. Металися смущенные народы, И высились, и падали цари, И кровь людей то славы, то свободы, То гордости багрила алтари — написал поэт в одном из посланий к лицейским друзьям. Эти строки могли бы послужить прекрасным эпиграфом к его бессмертной трагедии. Итак, как же раскрывается историческая тема в этом небольшом по объему произведении? Мы видим целый ряд великолепных массовых сцен: толпа народа на Красной площади, группы людей на девичьем поле, возле Новодевичьего монастыря, собрание бояр в Кремлевских палатах, комический эпизод в корчме на литовской границе, ужин в доме ловкого политика, мастера закулисной интриги князя Шуйского. За всем этим — великий драматург, мыслитель и историк, психолог и художник слова А. С. Пушкин. Уже в первом акте трагедии мы читаем о Земском соборе, состоявшемся в 1598 году с большим, чем в предшествующих соборах, числом выборных. В этих коротких строчках целое историческое явление — кровавая опричнина, огнем и мечом прошедшая по Руси. Идет борьба за власть, жестокая, беспощадная. В ней хороши все средства: подкуп убийц, сеянье смуты, интриги. Не случайно Шуйский предлагает Воротынскому: «Давай народ искусно волновать…». Ловкому политику без мнения народного не обойтись, а боярство, по признанию того же князя Воротынского, утратило свой авторитет в народе: Народ отвык в нас видеть древню отрасль Воинственных властителей своих. В такой обстановке вполне возможно избрание на престол человека сомнительного происхождения, который «… умел и страхом, и любовью, и славою народ очаровать». Полна драматизма и тайных страстей сцена в Чудовом монастыре, где читатель как бы слышит разговор монаха-летописца Пимена и беглого монаха Григория Отрепьева. На первый взгляд, вполне мирская беседа старика с молодым человеком, но сколько в ней собрано исторических фактов, какой глубокий, проникновенный взгляд в суть вещей, какое тонкое понимание сложнейших исторических процессов! Григорий размышляет о летописи, которую ведет Пимен: …И часто Я угадать хотел, о чем он пишет? О темном ли владычестве татар? О казнях ли свирепых Иоанна? О бурном ли Новогородском Вече? О славе ли отечества?... По мнению Григория, летописец должен дать максимально объективную оценку событиям, сам оставаясь при этом беспристрастным: Добру и злу внимая равнодушно, Не ведая ни жалости, ни гнева. Однако Пимен не может равнодушно внимать добру и злу, суровый приговор он выносит царю-злодею, поправшему божеский и человеческий закон, убившему невинного младенца: … И не уйдешь ты от суда людского, Как не уйдешь от божьего суда. В них и размышление, и исповедь, и раскрытие внутреннего мира человека, и страдающая душа того, кто, на первый взгляд, достиг предела человеческих желаний. Здесь Пушкин величайший психолог. Ни власть, ни жизнь меня не веселят; Предчувствую небесный гром и горе. Мне счастья нет. Диалектика общественных процессов не зависит от воли личности, пусть даже сильной и властной. Это понимает Пушкин-историк, но не всегда понимает его герой, человек, достигший высшей власти. Все благие начинания царя не находят отклика в народе, потому что жизнь не становится легче, а тут еще муки больной совести не дают покоя: И мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда…Ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста. И, наконец, пушкинское разрешение исторической загадки: почему так легко удалось взойти на Московский престол Лжедмитрию? Неужели так просто обработать массовое сознание и убедить людей в чудесном воскрешении убиенного через двенадцать лет? Вдобавок ко всему, при отсутствии средств массовой информации. Увы, дело тут совсем не в легковерии народа, а в более сложных исторических явлениях, согласно которым происходит понимание необходимости смены власти. А в такие моменты, как правило, находится немало охотников воспользоваться сложившейся ситуацией. Лжедмитрий один из них. Перешедший на сторону самозванца, Гаврила Пушкин говорит об этом Федору Басманову, царскому военачальнику: Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою подмогой, А мнением; да! Мнением народным. Однако тот же Гаврила Пушкин не учитывает одно обстоятельство. Мнение народное может обернуться и против самозванца, который, будучи ставленником Польши, посягнет на святая святых — православную веру и будет насаждать католичество. Путь к власти Лжедмитрия обагрен кровью — убийством детей Бориса Годунова. В них и размышление, и исповедь, и раскрытие внутреннего мира человека, и страдающая душа того, кто, на первый взгляд, достиг предела человеческих желаний. Здесь Пушкин величайший психолог. Ни власть, ни жизнь меня не веселят; Предчувствую небесный гром и горе. Мне счастья нет. Диалектика общественных процессов не зависит от воли личности, пусть даже сильной и властной. Это понимает Пушкин-историк, но не всегда понимает его герой, человек, достигший высшей власти. Все благие начинания царя не находят отклика в народе, потому что жизнь не становится легче, а тут еще муки больной совести не дают покоя: И мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда…Ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста. И, наконец, пушкинское разрешение исторической загадки: почему так легко удалось взойти на Московский престол Лжедмитрию? Неужели так просто обработать массовое сознание и убедить людей в чудесном воскрешении убиенного через двенадцать лет? Вдобавок ко всему, при отсутствии средств массовой информации. Увы, дело тут совсем не в легковерии народа, а в более сложных исторических явлениях, согласно которым происходит понимание необходимости смены власти. А в такие моменты, как правило, находится немало охотников воспользоваться сложившейся ситуацией. Лжедмитрий один из них. Перешедший на сторону самозванца, Гаврила Пушкин говорит об этом Федору Басманову, царскому военачальнику: Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою подмогой, А мнением; да! Мнением народным. Однако тот же Гаврила Пушкин не учитывает одно обстоятельство. Мнение народное может обернуться и против самозванца, который, будучи ставленником Польши, посягнет на святая святых — православную веру и будет насаждать католичество. Путь к власти Лжедмитрия обагрен кровью — убийством детей Бориса Годунова. Трагедия проходит предо мною…