Сочинение на тему «Тяжелая лира» (творчество Владислава Ходасевича)

Теперь себя я не обижу: Старею, горблюсь, но — коплю Все, что так нежно ненавижу И так язвительно люблю. В. Ходасевич Владислав Фелицианович Ходасевич был не столь популярен, как, скажем, А. Блок, К. Бальмонт, Г. Иванов, но тот, кто познакомится с его лирикой, поймет, что он занимал достойное место среди поэтов серебряного века. Ходасевич родился в Москве, отец его был поляк, а мать крещеная еврейка. Несмотря на то, что Ходасевич был католиком, это не отняло у замечательного поэта мучительного права проклинать и любить свое отечество. Во время революции 1917 года Ходасевич был уже зрелым поэтом. В 1922 году вышла его книжка стихов «Тяжелая лира» под маркой «ГИЗ, Москва—Петроград». В том же году он уехал жить за границу и свои дни закончил во Франции, в 1939 году. «Тяжелая лира» — последняя книга поэта, изданная на родине. Я считаю, что Владислав Ходасевич ярко выразил в ней свое отношение к времени революционных перемен в России, к новому социальному укладу. Долгое время наши критики характеризовали его как «белоэмигранта-перебежчика» или «одаренного поэта, пытавшегося противостоять потоку жизни и общему движению искусства». Были и такие характеристики: «стихи его написаны от лица человека, которого ветер революции выгнал из мышиного подполья и который как бы случайно оказался на крутом перепутье истории и с величайшей скукой смотрит на происходящее в мире». Литературовед Ю. Тынянов в 1924 году тоже «пнул» Ходасевича: «обычный же голос Ходасевича, полный голос — для нас не стоящий». Однако Тынянов ошибся. В демократической России разглядели, что автор «Тяжелой лиры», мучительно переживая разлад с действительностью, отвергал новый уклад жизни в России: Довольно! Красоты не надо. Не стоит песен подлый мир. Померкни, Тассова лампада, Забудься, друг веков, Омир! И Революции не надо! Ее рассеянная рать Одной венчается наградой, Одной свободой — торговать. Это видно из стихотворений «Люблю людей, люблю природу», «День», «Слепая сердца мудрость». Ходасевич один из немногих поэтов, на мой взгляд, который ясно сознавал свою правоту: И вот, Россия, «громкая держава», Ее сосцы губами теребя, Я высосал мучительное право Тебя любить и проклинать тебя… Ходасевич безболезненно отказался от символизма с его мифотворческими изысками и одним из первых поэтов серебряного века перешел к горьким и точным словам о бренности всего живого, о волчьей враждебности к недавним друзьям, готовым с собачьей преданностью служить новым хозяевам жизни. Он призывал подняться над всем этим: Перешагни, перескочи, Перелети, пере — что хочешь — Но вырвись: камнем из пращи, Звездой, сорвавшейся в ночи… Сам затерял — теперь ищи… Я замечаю, что сегодня поэзия Вячеслава Ходасевича находит все больше и больше почитателей. Это и должно было случиться. У Ходасевича, так же как у О. Мандельштама, Георгия Иванова, Константина Бальмонта, — блистательная душа поэта серебряного века.